Сможет он протиснутся в узкой аллее?
Способен ли он менять форму и размер?
Посмотрим, и если он все это сумеет, в тот момент когда он приблизится, я проткну его.
Я ждала.
Оно парило наверху.
Я посмотрела наверх… и улыбнулась.
В глазах существа сверкнула ярость, и оно все равно не рискнуло приблизиться ко мне. Охотник не станет рисковать приблизиться к моему копью, мы оба это знали. Я могу убить его. Могу отнять у него вечность, а высокомерие у этого создания было размером с размах его крыльев, оно не считало что существует хозяин ради которого можно умереть.
Потом я поняла, или может быть это была какая-то коллективная память ши-видящих: Охотников боятся даже сами Эльфы. Эти существа обладали чем-то… не могу найти точного определения… но нечто такое, с чем старались не иметь дело даже королевские Эльфы. Охотники были нечто, больше чем просто Эльфы. Они служили кому хотели, и только за какую-то выгоду, и управлять ими было невозможно, в любую минуту они могли выйти из под контроля. Они были самыми настоящими наемниками.
Существо боялось копья. Оно не станет рисковать. У меня был шанс.
Я кинулась бежать.
Пока солдаты не нашли меня, пока не объявилось еще больше Охотников, у меня был шанс пережить сегодняшнюю ночь. Я смогла бы добежать до книжного магазина и Бэрронс придумал бы что-нибудь, у него всегда получалось придумывать. Может быть, мы даже уедем из города на несколько дней. Может быть, хоть я и не сильно радовалась такой возможности, мне придется потусоваться с остальными ши-видящими. Чем нас больше, тем безопаснее.
Когда я пробегала мимо моего Призрака Смерти, он сделал нечто настолько неожиданное и непостижимое, что мой мозг просто отказался понять происходящее.
Смерть взмахнула косой и древком перегородила мне дорогу.
Я мысленно заорала: «Но ты не реален!!!!!!» — хотя уже и начала сомневаться и воздуха в легких на крик не хватило.
Реальный призрак или нет, коса его определенно была материальным предметом.
Второй раз за сегодняшний вечер, я узнаю нечто совершенно абсурдное: оказывается, мой Мрачный Жнец имеет тело.
Невероятно! Ведь через него прошел свет от фонарика! У него не было материального тела!
Смеясь, он приближался ко мне. Теперь, когда я знала о его реальности, я ощущала его злобу, темную, пульсирующую ненависть, едва скрываемую черными объемными одеждами. Вся ненависть была направлена на меня, только лишь на меня.
В это было невозможно поверить, я едва нашла в себе силы, чтобы вздохнуть. Я выдохнула до боли, грудь опущена, легкие сплющились.
Меня переиграли. Я решила, что мой враг не был врагом, пока противник не сделал шаг вперед. Он следил за мной все это время? Наблюдая и ожидая удобного для нападения времени?
А я говорила с ним, призналась ему во всех грехах! Да что это вообще за существо? Из моей груди вырывалось тяжелое дыхание.
Оно приближалось, черные одежды развевались при его движениях. Я чувствовала Эльфа… и одновременно это не было Эльфом. Может быть мне удастся «заморозить» его, возможно — нет.
Оно качнуло своей косой. Я прыгнула. Оно кружилось и парировало, я пригибалась и прыгала. Посох разрезал воздух, я знала, если один из его ударов обрушится на меня, у меня переломятся кости.
Призрак не использовал косу. Он хотел покалечить, поиграть. Зачем? У него для меня была приготовлена специальная смерть?
Пока мы танцевали наш мрачный вальс, аллею заполнили Носороги, солдаты нашли нас.
Еще секунда и меня схватят больше дюжины Невидимых. Стоит попасться им в руки, и я обречена. Я могла бы их «заморозить», но их слишком много. Они просто задавят меня числом. Мне нужна Дани, мне нужен Бэрронс. Эта орда темных существ схватит меня и поднесет прямо своему повелителю.
Я сделала единственное, что смогла придумать: Когда больше ничего другого не остается, постарайся понять, кто тут главный. С этой точки зрения, мистер Жнец — до этого незамеченный мной — был самый важный, он казался таким безвредным на фоне всего.
Я ударила призрака.
С нечеловеческой скоростью он уклонился от моего удара, и косой парировал копье. Мне показалось, что кости в запястье рассыпались в пыль. Я упала на колени, и скрутилась от ужасной боли, мне удалось ударить ладонью другой руки по его темной одежде.
Он не «замерз».
Собственно то, что я обнаружила шлепнув рукой, не было таким уж …. кхм… целым.
Когда мне было пять лет, я нашла мертвого кролика. Бедняжка, каким-то образом застрял в нашем домике. Наверное он умер от голода. Была весна, не так уж и жарко, и животное не начало вонять или слишком явно разлагаться. Кролик казалось, просто заснул на коврике, такой весь пушистый, маленький хвостик и розовый носик. Я подумала что он спит. Я попыталась поднять его и показать маме, вдруг она разрешит оставить его себе. Мои маленькие ручки глубоко погрузились в его тело, прямо в теплую желтоватую дряблую разлагающуюся плоть.