Я лежала на подстилке и смотрела на каменный потолок. Я отправилась в ши-видящее место в моей голове, и узнала нечто новое: я могу творить иллюзии. Не так как Эльфы, их иллюзии действуют на людей, свои иллюзии могла видеть только я. Мне хватало и этого. Я мысленно нарисовала облака и голубое небо на каменном потолке своей пещеры, и снова могла дышать.
Неужели всего три месяца назад я лежала у бассейна в доме моих родителей, в своем любимом бикини в розовый горошек, попивала сладкий чай со льдом и слушала проникновенное пение Луиса Армстронга о том, как прекрасен этот мир?
Сейчас в моем воображаемом иПоде играла песенка «Шоссе в ад». Я ехала по нему и даже этого не знала. Быстрая дорога, Автобан по сравнению с ней — просто улитка. Три месяца и вот я из США приехала к могиле, и целый месяц я потратила всего за один день, играя в волейбол с копией моей сестры в Эльфийской стране.
— В’лэйн? — произнесла я с мягкой настойчивостью. Я представила как легкий ветерок гонит пушистые облачка на потолке. — Ты здесь? Где-нибудь? Сейчас мне как раз нужна твоя помощь.
Потом я еще какое-то время — не знаю сколько именно, представление о времени под землей у меня не было — я пылко вызывала смертельно сексуального Эльфа. Я обещала ему такие вещи, о которых знаю, позже пожалею. Но смерть это еще хуже.
Без толку.
Где бы он сейчас ни был, он меня не слышал.
А что же такое случилось с Мэллисом? Что он имел в виду, говоря, что часть его была эльфийской? Как часть человека — или в данном случае вампира — может быть эльфийской? В моем понимании ты или был Эльфом или не был, все. Могут ли Эльфы и люди скрещиваться и могут ли быть их дети полу-эльфами?
Нет, это точно не про Мэллиса. При каждой встрече с ним, я сосредоточенно пыталась разобраться, что же он такое. Он всегда ставил меня в тупик, и сейчас я совсем была сбита с толку. Каким бы образом он не превратился в полу-Эльфа, это у него точно не врожденное. Это было приобретенное свойство. Но как? Это как вампиризм? Они кусаются? Это случается после секса? Но что же это такое?
Мои облачка пропали. Поддерживать иллюзию — тяжелая работа, и в добавок еще ноющее запястье и последствия от неизвестных наркотиков, которыми он напичкал меня, чтобы я не пришла в сознание во время транспортировки из Дублина в Баррин, у меня почти не осталось сил. Я умирала с голоду. Мне было холодно и страшно.
Я перевернулась на бок и оглядела пещеру.
Меня держали пленницей в конце длинной овальной пещеры, освещенной факелами. В противоположной стене находилась металлическая дверь.
В центре пещеры находилась низкая каменная плита, которая больше всего походила на жертвенник. На ней были разложены ножи, бутылочки и цепи. Вокруг расположились три богатых, парчовых кресла в викторианском стиле. Мэллис за собой под землю утащил и остатки своего готического прошлого.
Стены сырой пещеры соединялись с другими подземными помещениями. Некоторые были так узки и малы, что походили на каменные ящики, в которых едва мог поместиться человек, в некоторых же могли запросто уместиться дюжина человек. Моя камера по бокам соединялась с двумя другими помещениями, нас разделяли решетки, но эти помещения были пусты. В нескольких камерах рядом, время от времени было какое-то движение. Я пыталась кричать другим заключенным, но никто мне не ответил. Это место создал Мэллис или это какая-то древняя темница, остатки варварских времен, так глубоко погребенные под землей, что о ней все забыли?
Облачка. Я перевернулась на спину, и снова нарисовала их на потолке. Меня всю трясло. Фразы типа «глубоко под землей» не для меня. Было у меня парочка друзей спелеологов. Я всегда считала их сумасшедшими. Зачем спешить под землю раньше времени?
К облачкам я добавила ослепительно белое побережье и одела себя в розовое. На картинке я нарисовала свою сестру.
В итоге, я заснула.
В тот самый момент, когда я проснулась, я знала, что он находится в пещере.
Эльф, но не совсем Эльф.
Я чувствовала его, он был словно черная раковая опухоль, я чувствовала его неправильность.
Голова моя болела от сна на каменной подушке. Боль в запястье из мучительной пытки протестующих нервных окончаний превратилась в обыкновенную боль, из плоти и крови, и ее было легче переносить. Я умирала с голоду и от слабости не могла даже двигаться. Он что, планирует уморить меня голодом? Я слышала, что обезвоживание начинается где-то примерно через три дня. Сколько мне останется? В этом месте у меня пропало чувство времени. Часы будут казаться днями? Дни месяцами? Сколько времени я провела без сознания? Сколько я спала? Так как я ужасно проголодалась, подозреваю, что прошел день или даже два. У меня активный метаболизм и я должна есть часто. Предположим, он накормит и напоит меня, но что со мной станет через неделю здесь? Через месяц? Я осторожно перевернулась. Он принес в камеру хлеб и маленькую бадью с водой. Я накинулась на еду как зверь.