Перебравшись жить в пещеры, Мэллис перевез под землю много викторианской мебели из своего дома. В пещере он создал нечто вроде готического будуара, я нашла свою расческу на столе, около кровати, накрытой испачканным атласным покрывалом. Рядом с расческой стояла черная свеча, пару моих волосков и три маленьких ампулы.
Бэрронс открыл флакончик и понюхал содержимое.
— Он за вами следил. Вы не замечали ни разу что за вами наблюдают?
Я рассказала ему про «призрак». Сунула расческу в задний карман. Мне было противно прикасаться к вещам, которые трогал он, но свое я тут ничего не оставлю. Только не тут, не под землей, в его адском домике.
— И вы никогда мне не говорили? — взорвался Бэрронс. — Сколько раз вы его видели?
— Я посветила фонариком через него. Я подумала, что он не настоящий.
— Как я могу вас защищать, если вы мне рассказываете не все. — возмутился он.
— Как я могу тебе рассказывать все, если ты мне никогда ничего не рассказываешь? Я вообще ничего о тебе не знаю!
— Я тот, кто постоянно спасает вам жизнь. Это что-нибудь да значит?
— Да, но зачем? Потому что я тебе нужна. Потому что ты хочешь меня использовать.
— А какие еще вам нужны причины для спасения? Потому что вы мне нравитесь? Лучше быть полезной, чем нравится. Нравится — это эмоция. Эмоции… — он поднял руку, сжал ее в кулак, и крепко сжал его. — как вода в руке. Раскрываете ладонь, а там ничего нет. Лучше быть оружием, чем женщиной.
Сейчас я была и тем и другим. И я хотела получить Мэллиса.
— Можешь пожевать мою петунию позже. У меня тоже будет разговор к тебе.
Мы нашли копье в бархатной коробочке, рядом с ноутбуком. Я удивилась, как компьютер вообще мог здесь работать, пока не сообразила, все огоньки на нем были того же странного сине-черного холодного цвета, что и амулет. Мэллис накачивал компьютер черной магией.
— Погоди, — Бэрронс что-то нажал на ноутбуке. На экране возникла страница с текстом на долю секунды и компьютер выключился.
— Ты что-нибудь успел прочесть?
— У него были несколько покупателей на копье. Я успел прочесть два имени. — он снова посмотрел на копье. — Берем копье и уходим.
Я протянула руку к копью, уложенному на бархат, и уже почти взяла его, когда в голову мне пришла одна ужасная мысль.
Я быстро закрыла крышку. Когда я взяла коробку и сунула ее подмышку, Бэрронс странно посмотрел на меня. Я пожала плечами и мы пошли дальше.
Мы вышли из будуара, и вошли в другую пещеру, заваленную книгами, коробками и банками с непонятным содержимым. С первого взгляда можно было понять, Мэллис занимался черной магией задолго до своего знакомства с Гроссмейстером. Тут были детские сокровища среди вампирского набора напитков, порошков и эликсиров. Я почти видела маленького английского мальчика, невидимого в тени своего знаменитого, властного отца, ненавидящего его.
Бунтарь. Он влюбился в готический мир, такой отличный от его собственного окружения. Изучал черную магию. Спланировал убийство родителей в двадцать четыре года. Мэллис стал чудовищем задолго до того как сменил имя.
Складская пещера закончилась длинным широким туннелем освещенным факелами. В двери была стальная дверь. Она была закрыта. Ни Бэрронс ни я не смогли ее выбить. Он приложил обе ладони к поверхности. После долгого молчания произнес:
— Ага, — и быстро пробормотал какие-то непонятные слова. Дверь распахнулась, открывая перед нами длинную, узкую пещеру, которая казалась простиралась на целый километр вглубь. Тут были камеры, и в каждой сидел Невидимый. Личная кладовая Мэллиса. Интересно как же он их поймал.
Внезапно я почуяла его, водоворот гниения и ярости, он рвался по туннелю в нашу сторону.
— Он идет сюда, — сказала я Бэрронсу. — Думаю, ему нужна еда. Он сказал, что должен есть постоянно.
Бэрронс глянул на меня.
Я точно знала, о чем именно он подумал.
— Нет, не потому что к этому привыкаешь, — стала я защищаться. — а потому, что часть его превратилась в Эльфа от того, что он постоянно жрал Невидимых и копье отравило эти части.
Бэрронс уставился на меня.
— Часть его превратилась в Эльфа? И копье отравило его? И ты это знала до того как съела Невидимого?
— Учитывая альтернативу, Бэрронс.
— Так вот почему ты оставила копье в коробке и несешь его подмышкой? Ты боишься теперь его носить?
— Раньше у меня было оружие. Теперь я сама оружие.