— Конечно, Нейт, — сказала Лесли, отпуская руку Каролины и вставая.
Кейтлин выбралась в передние ряды группы, в ошеломленном молчании наблюдая за ужасной сценой.
Левая штанина джинсов Каролины внизу была окровавлена и порвана, открывая ужасную рану на голени и лодыжке. Мышцы разорваны, кость оголилась, ступня выгнулась под тошнотворным углом, который наводил Кейтлин на мысль, что связки и сухожилия порваны.
Повернувшись к остальным, Луна попыталась оттеснить всех назад, но убедила отступить их лишь на несколько сантиметров. Никто не уходил.
— Нейт, пожалуйста, — взмолилась Франческа, баюкая голову Каролины.
У обеих были темные вьющиеся волосы и похожие носы, но они были слишком молоды, чтобы быть матерью и дочерью. Сестры, предположила Кейтлин.
— Мне нужно оценить серьезность раны, ладно? — сказал Натаниэль. — Но я сделаю все, что смогу.
Ножницами он разрезал ткань до колена и отодвинул в стороны, чтобы промыть рану. Когда Лесли вернулась с бутылкой воды и тонким одеялом, он забрал у нее воду и сказал позаботиться о комфорте Каролины.
Полив водой ее ногу и смыв кровь, Натаниэль выругался себе под нос. Остановившись, он отставил полупустую бутылку в сторону и уставился на рану.
— Ты должен ее зашить, — крикнула Франческа. — Пожалуйста, она…
— Франческа, — напряженно сказал Натаниэль. — Я не могу.
Тогда-то Кейтлин и увидела странные следы по краям раны. Она уже видела их прежде.
— Нейт…
Натаниэль покачал головой, потянувшись к ее руке.
— Франческа, ее укусили.
Вокруг раздалось бормотание, когда группа осознала новости.
Безутешное рыдание вырвалось из горла Франчески, когда она склонилась над бессознательным телом сестры.
— Нет, нет, нет, пожалуйста, — стонала она. — Пожалуйста, Господи, нет.
Лесли опустилась на колени и села.
— Мы могли бы… — она сглотнула. — Мы моли бы попробовать ампутацию.
Натаниэль снова покачал головой.
— Прошло слишком много времени. Может, если бы она находилась ближе, когда это случилось… — он потер лоб тыльной стороной ладони. — Но это не гарантированно. Даже если бы она пережила операцию.
Пока Франческа тихо плакала, Натаниэль поискал в своем чемоданчике бинты и повязки.
— Я попытаюсь замедлить кровотечение, — сказал он. — И мы перенесем ее в палатку. Обеспечим комфортные условия.
Используя одеяло в качестве импровизированных носилок, Лесли и Натаниэль как можно аккуратнее подняли Каролину и отнесли в одну из палаток напротив.
Над лугом воцарилась тишина, тяжелая и мрачная.
Кейтлин не моргающим взглядом уставилась на лужу крови, которая впитывалась в почву.
— Пойдем, птичка певчая, — мягко сказал Букер. — Давай узнаем, не можем ли мы быть полезными.
***
Наступили сумерки, окутавшие все вокруг пурпурно-серыми оттенками, которые лишь усилили меланхоличную атмосферу над лагерем.
Кейтлин и Николь нашли себе занятие, принося запасные простыни и пищу в палатку, которую делили Каролина и Франческа. Букер тоже предложил помощь, но Триш попросила, чтобы он взял смену по охране периметра, поскольку им теперь недоставало одного охранника.
Он подчинился без вопросов.
Люди почти не говорили, даже за ужином из беличьего рагу и кукурузного хлеба.
Все знали, что грядет.
Макс сел рядом с Кейтлин, тихонько скармливая Фэнси куски мяса из своей порции.
— Мне жаль, что вам пришлось это увидеть, — сказал он.
Она подняла взгляд от своего стакана с энергетическим напитком.
— Я не в первый раз вижу нечто ужасное.
— Не сомневаюсь в этом, — разломив кусок кукурузного хлеба, он на мгновение умолк, затем сказал: — Наша группа была намного больше. Мы думали, что это впечатляет, знаешь? Так много людей в одном месте, выживают сообща и мирно сосуществуют. У нас все шло на удивление хорошо, учитывая все шансы.
— Сколько вас было?
— Почти сотня.
Кейтлин едва не выронила свою тарелку.
— Ты шутишь.
Макс улыбнулся.
— Неа. Не все мы пришли из одного и того же Ковчега, но видимо, мы сумели мыслить достаточно одинаково, чтобы оказаться в одном месте.
— Что ты имеешь в виду?
Фэнси заскулила, прося больше еды, и Макс утихомирил ее куском, кажется, картошки.
— Мы все решили держаться подальше от горячих точек и отрядов головорезов, но не хотели приближаться к городам из-за гниляков, — объяснил он. — Так что мы очутились в лесах, сельских угодьях, в провинциальной глубинке, которая могла бы послужить приличным местом обитания на несколько дней. В итоге мы начали замечать признаки других людей — следы шин, старые костровища, все такое, — он улыбнулся про себя. — Найти больше людей казалось чудом. Мы не хотели такое упускать.