Кейтлин хотела возразить, но в этом не было смысла. Все равно это не ее решение.
— Идем, — сказала она, мягко хлопнув Николь по колену. — Давай достанем тебе еды.
***
После многих недель сна по очереди на заднем сиденье джипа наличие матраса и спального мешка для нее одной, да еще и в палатке, казалось лучше пятизвездочного отеля.
Но Кейтлин все равно не могла устроиться.
Перевернувшись на спину, она посмотрела на синий нейлон над нею, слушая стрекот сверчков.
На другой стороне палатки Николь поворочалась в спальном мешке, но судя по размеренному неглубокому дыханию Кейтлин знала, что она не проснулась.
К боку их палатки подошли шаги, и Кейтлин без колебания вытащила нож из-под подушки. Как раз когда полог палатки отодвинули в сторону, она села, но увидела, что внутрь забирается Букер.
— Иисусе, Букер, — прошептала она. — Ты меня напугал.
Она едва различила его улыбку в темноте.
— Рад видеть, что ты все еще вооружена.
— Всегда, — ответила она, возвращая нож в укромное место. — Видел что-нибудь там?
Букер как можно тише сел и снял ботинки.
— Неа, ничегошеньки, — подвинувшись назад, он наклонился и мягко поцеловал ее.
— Есть новости о…
Кейтлин покачала головой.
— Последнее, что я слышала — она еще держалась.
Он один раз кивнул, издав низкий гортанный звук.
Зевнув, он выдернул ремень из шлевок и сбросил фланелевую рубашку, оставшись в серой футболке и джинсах. Сложив все и положив рядом со своими ботинками, он помедлил и обернулся через плечо.
Он всегда знал, когда она наблюдает.
— Если ты надеешься на шоу, думаю, тебе придется подождать до утра.
Она улыбнулась, проведя ладонью по его плечу и вниз по бицепсу.
— К счастью, я знаю, как ты выглядишь.
Букер снова сократил расстояние между ними, одобрительно целуя.
Широко улыбнувшись, он пробормотал:
— Запечатлела меня навеки в памяти, да?
— Угум, — Кейтлин погладила его колючий подбородок, затем отстранилась. — Джек, мне нужно поговорить с тобой.
Он замер под ее ладонями.
— Что-то случилось?
— Нет, ничего такого, — сказала она. — Я… Мне нужно, чтобы ты кое-что мне пообещал, но ты не захочешь этого делать.
— Отличный способ начать разговор.
— Знаю, — она вздохнула. — Но в то же время я знаю тебя.
Повернувшись к ней, Букер согнул одно колено к груди и положил на него руку.
— Ладно, и на что я не захочу соглашаться?
Она в темноте нашла его правую руку и сжала своей ладонью.
— То, что случилось сегодня с Каролиной… Если это случится со мной, если меня укусят, я не хочу позволять вирусу завладеть мной, — она всматривалась в черты лица Букера, скрытые тенями. — Я не хочу ждать превращения в какое-то бездумное существо, которое будет уже не мной.
— Кей…
— Знаю, знаю, — поспешно добавила она. — Я тоже не хочу об этом думать, но это теперь часть наших реалий. Если меня укусят, я хочу умереть, пока я все еще в своем уме. Пока я все еще знаю, кто я, кто ты, и все, кто мне дорог. Я хочу последний прием пищи, стаканчик чего-то крепкого, и все, тушите свет. Никакого ожидания, никакого наблюдения, как мне становится хуже и хуже, хорошо?
Букер повесил голову, но, казалось, не возражал. Если уж на то пошло, она понимала, что на каком-то уровне он с ней согласен, даже если ему больно было это представлять.
Но его молчание — это все равно не ответ.
— Джек?
— Да, — его голос звучал хрипло.
— Пообещай мне, что отпустишь меня, пока я все еще полностью в себе, — настаивала она. — Пожалуйста.
— Это ужасно непростая просьба, Кей.
Она кивнула.
— Я знаю. Это не совсем честно. И я не ожидаю, что ты… — она умолкла, не в силах закончить предложение. — Просто я не хочу становиться фриком. Даже на секунду. Когда я умру, я хочу оставаться мертвой.
В ночной неподвижности Букер смотрел на нее, казалось, целую вечность.
Затем он наконец заговорил.
— Ладно, птичка певчая, — прошептал он. — Если, Господи упаси, этот день настанет… Ты сама будешь принимать решение.
Отчаянно желая вызвать у него улыбку, пусть даже на секундочку, Кейтлин протянула руку с поднятым мизинцем.
— Поклянись на мизинчике, — сказала она.
— Да ты издеваешься.
Приподняв подбородок выше, она сказала:
— Ничто так не связывает, как клятва на мизинчиках.
— Не думаю, что такой аргумент прокатит в суде.
— Тогда хорошо, что их уже не существует, — она пошевелила своим маленьким пальчиком. — Давай. Поклянись на мизинчике.