Звук исходил из соседней комнаты. В слабом мерцании газовых рожков, освещавших дверной проем, мелькнула бледная тень, и все исчезло. В темноте послышался тихий, приглушенный смешок, как будто кто-то, спохватившись, прикрыл рот ладошкой.
Страх снова уступил место раздражению. Чужое внимание к ее персоне нисколько не польстило Дженни, но еще меньше ей понравился смех. Поставив на поднос чашку, она быстрыми шагами подошла к двери и распахнула ее. В противоположном конце коридора скользнуло белое бесформенное облачко, скрипнула дверь комнаты. Дженни осторожно приблизилась. Сумрак внутри не позволял рассмотреть обстановку. Пройдя немного, она остановилась, прислушиваясь.
Что-то зашуршало, пытаясь проскочить мимо нее. Не раздумывая, Дженни протянула руку и крепко сжала край белой накидки странного существа. Резкая остановка заставила ее сделать несколько шагов, чтобы не потерять равновесия. Они оказались в коридоре.
Неровный свет газовых рожков осветил испуганное лицо ребенка. На какую-то долю секунды Дженни снова перенеслась в прошлое. Перед ней стояла Сюзанн. Маленькая девочка с лицом Сюзанн. Ощущение прошлого росло: Дженни пришлось опереться о стену — не столько для того, чтобы удержать равновесие, сколько для того, чтобы увериться в реальности происходящего.
К действительности ее вернули глаза девочки. На лице двойника Сюзанн жили серебряные глаза Пауля Лэнгдона. Хотя и более мягкие, доверчивые, это, без сомнения, были его глаза.
В напряжении последних часов она совершенно забыла о ребенке. Вздохнув с облегчением, она выпустила край накидки, которую продолжала сжимать в руке. Девочка отступила на шаг, но больше не пыталась убежать.
— Здравствуй, — Дженни опустилась на корточки. — Тебя зовут Варда, я угадала?
Она немедленно поняла собственную ошибку.
— Как ты узнала? — удивление боролось в Варде со страхом.
Обманывать ребенка было преступлением, но у Дженни не было выбора, если она хотела остаться в замке.
— Мне рассказала подруга, — объяснила она и добавила: — Меня зовут Цинтия.
— Ты останешься с нами? Мы будем друзьями. — Голос девочки не оставлял сомнений в том, что больше всего ей нужна подруга.
Дженни помедлила, не зная, как ответить на вопрос.
— Я надеюсь, — наконец нашлась она.
Ответ явно разочаровал девочку. Чтобы загладить возникшую неловкость, Дженни улыбнулась и заглянула ей в глаза.
— А что мы будем делать, когда станем друзьями? — весело поинтересовалась она. — В таком большом доме можно придумать много разных игр. Мы вместе посмотрим остров, ведь он большой, правда?
Девочка серьезно покачала головой.
— Нам не разрешат гулять по острову, — сказала она.
— Почему?
— Это опасно, — Варда понизила голос. — Ночью там живут тени.
От изумления Дженни не могла найти слов. Даже ребенок в этом доме боится. Но чего? Что притаилось снаружи мрачных стен замка?
В коридоре послышались громкие шаги. Из-за угла появился Пауль Лэнгдон с фонарем в руках: намокший плащ, как мантия, развевался за его плечами.
Увидев Дженни, он резко остановился.
— Что здесь?.. — он не закончил: его удивление сменил гнев.
— Что ты здесь делаешь? — он наклонился к дочери.
— Я пришла посмотреть, кто приехал к нам в гости, — послушно ответила та.
Пройдя мимо них в темную комнату, Пауль Лэнгдон с силой потянул шнурок звонка. Не успело затихнуть слабое эхо, как в отбрасываемый фонарем круг света ступила пожилая служанка. При виде девочки ее лицо тоже приняло удивленное выражение.
— Так вы за ней смотрите, — пророкотал Лэнгдон, указывая на Варду. — Как она оказалась одна, с незнакомым человеком?
— Извините, сэр, — опустив голову, служанка подошла и взяла Варду за руку. — Я только на минуту отвернулась. Идем, — позвала она девочку.
Пауль Лэнгдон с видимым усилием пытался овладеть своими чувствами. Дженни с раздражением пыталась последовать его примеру. В присутствии детей не принято обсуждать родителей, однако в этот момент она была близка к тому, чтобы забыть об этом.
— Отправляйся с Марией, — более спокойным голосом проговорил Лэнгдон, обращаясь к Варде.
Она молча вышла, даже не оглянувшись на Дженни.
— Послушайте, мистер Лэнгдон… — начала Дженни, когда они остались одни.
Он не дал ей закончить.
— Пройдемте в гостиную, — его тон не допускал возражений.