Помощник шерифа судорожно сглотнул и поправил галстук.
– Я не испугался.
– Вот и хорошо. О нашем разговоре – никому ни слова.
– Да… сэр.
Зазвонил телефон. Помощник шерифа снял трубку и тут же передал ее Ллойду.
– Сержант, это офицер Нэглер из лаборатории, – прозвучал взволнованный запыхавшийся голос. – Часами не могу до вас дозвониться. На коммутаторе в центре мне сказали…
– В чем дело, Нэглер? Говори толком.
– Сержант, есть совпадение. Указательный и мизинец из дела Нимейер в точности совпадают с указательным и мизинцем, которые я снял с магнитофона.
Ллойд бросил трубку и вышел на балкон, посмотрел вниз, на стоянку, забитую зеваками – любителями поглазеть на кровь, потом перевел взгляд на улицу. Все увиденное показалось ему таким же страшным, каким кажется младенцу мир в момент появления на свет из материнской утробы.
Глава 14
Подхваченный то ли ураганом, то ли сплетающимися судьбами, Ллойд отправился к дому Кэтлин Маккарти. На дверях висела записка: «Уехала за книгами, вернусь к полудню. Просьба оставлять почту на крыльце».
Ллойд взломал замок на двери одним коротким пинком, закрыл ее за собой и прошел прямо в спальню. Сначала обыскал комод. Обнаружил белье, ароматические свечи и коробочку с марихуаной. Потом проверил гардеробную. Все полки были забиты книгами и пластинками. Одну из полок частично скрывали гладильная доска и скатанный ковер. Ллойд провел по ней ладонью и почувствовал, как гладкая полированная поверхность подается под его рукой. Вытянув непонятный предмет, он увидел сундучок из полированного дуба с крышкой на бронзовых петлях. Ллойд с трудом взвалил его на плечо, унес в спальню и, опустив на пол, подтянул к кровати. Встав перед ним на колени, он подцепил накладной бронзовый замок браслетом наручников.
Сундучок был набит картинками в тонких рамках с золочеными краями. Ллойд вытащил одну наугад. В рамке хранились засушенные лепестки красной розы, зажатые между стеклом и пергаментом. Под лепестками он заметил неразборчивую надпись мелкими буквами, перенес рамку поближе к торшеру, включил свет и, прищурившись, разобрал надпись:
13 декабря 1968 года. Знает ли он, что я рассталась с Фрицем? А вдруг он меня ненавидит за мои краткие романы? Кто он? Может, тот высокий мужчина, листавший «Рынок фермера»? Знает ли он, как сильно я нуждаюсь в нем?
Ллойд вынул еще несколько цветочных сувениров в рамках, следовавших за первым, и прочитал:
24 ноября 1969 года. О, дорогой, можешь ли ты читать мои мысли? Знаешь ли, как я отвечаю на твои подарки в своем дневнике? Знаешь ли, что все это для тебя? Что я буду всегда избегать славы ради наших безымянных отношений?
15 февраля 1971 года. Дорогой, я пишу эти строки обнаженная. Знаю, ты выбираешь для меня цветы. Чувствуешь ли ты мою поэзию телепатически? Она исходит из моего тела.
Ллойд опустил рамку. Что-то не так, он это чувствовал. Слова Кэтлин должны были тронуть его сильнее. Он замер, стараясь не форсировать мысли. Знал, что только спугнет нечто вызревающее внутри, если начнет суетиться. Он закрыл глаза, чтобы еще глубже погрузиться в тишину. И тут…
В тот самый миг, когда его осенило, он яростно затряс головой. Ему не верилось. Не хотелось верить. Это было слишком невероятно.
Ллойд высыпал содержимое дубового сундучка на кровать. Одну за другой он подносил рамки к свету и прочитывал даты под увядшими лепестками. Они соответствовали убийствам женщин в его компьютерной распечатке. Точные совпадения с резкими отклонениями максимум на два дня. Но рамок было не шестнадцать, а двадцать три. Самая старая датирована 1964 годом.
Ллойд вспомнил слова Кэтлин, сказанные, когда они сидели в тени электростанции: «В первый раз он прислал вместе с цветами стихи без подписи. Очень печальное стихотворение. Во второй раз пришли только цветы. Много лет безвестный возлюбленный посылал мне букеты. Больше восемнадцати». Он еще раз перебрал рамки с цветами за стеклом. На самой старой стояла дата: 10 июня 1964 года. Больше восемнадцати лет назад. Следующая по хронологии рамка была датирована 29 июля 1967 года, то есть тремя годами позже. Чем был занят монстр? Что он делал эти три года? Скольких еще убил? И главное, зачем? Зачем? Зачем?
Ллойд перечитал слова Кэтлин и вспомнил лица женщин, убитых в те же дни. Джанетт Уиллки, дата смерти – 15 апреля 1973 года, причина – отравление каустиком. Цветы посланы 16 апреля 1973 года. «Дорогой, ты хранишь целомудрие в мою честь? Ради тебя я уже четыре месяца ни с кем не встречаюсь». Мэри Уорделл, дата смерти – 6 января 1974 года, причина – удушение. Цветы посланы 8 января 1974 года. «Благодарю тебя за цветы, дорогой. Видел ли ты меня вчера в окне? Я разделась специально для тебя». И так далее, и так далее вплоть до Джулии Нимейер, дата смерти – 2 января 1983 года, причина – передозировка героина, тело изуродовано, цветы посланы 3 января 1983 года. «Этот пергамент залит моими слезами, любовь моя. Я так хочу ощутить тебя внутри».
Ллойд сел на кровать и приказал бушующим в голове мыслям успокоиться. Невинная романтичная Кэтлин. Предмет любовного наваждения маньяка-убийцы. «Следом за нами ходили такие же одинокие, увлекающиеся чтением мальчики».
Новая мысль заставила Ллойда вскочить на ноги. Школьные ежегодники! Альбомы школы Маршалла! Он искал по всем ящикам, шкафам, книжным полкам, пока не нашел их. Они скрывались за старым, давно не используемым телевизором. За 1962, 1963 и 1964 годы. В светлом кожимитовом переплете. Он перелистал ежегодники за 1962 и 1963 годы: никаких признаков «свиты Кэти» или «клоунов Кэти».
Ллойд уже наполовину пролистал ежегодник за 1964 год, когда наконец нашел то, что искал: Делберта Хейнса, по прозвищу Уайти, запечатленного для потомства в момент демонстрации среднего пальца.[36] На той же странице красовалась фотография тощего прыщавого юнца, шедшего под именем Лоренс Крэйги по прозвищу Птичник. Под снимком стояла остроумная подпись: «Плохая новость для „Великого общества“ Л.Б. Дж.».[37]
Ллойд перелистал еще несколько страниц ежегодника, пока не нашел «свиту Кэти»: четырех девочек, не красавиц, но симпатичных, в твидовых юбочках и кардиганах, с восторгом смотрящих в рот точно так же одетой и сокрушительно юной Кэтлин Маккарти. Когда смысл увиденного дошел до него, Ллойд почувствовал дрожь. Все убитые женщины походили на «свиту Кэти», как родные сестры. Те же здоровые и чистые лица, та же вопиющая невинность, то же изначальное признание своего поражения.
Дрожь в теле Ллойда переросла в полномасштабный сотрясающий озноб. Шепча себе под нос: «Прыг в кроличью нору», – он вытащил из кармана список покупателей магнитофонов и обратился к оглавлению ежегодника за 1964 год. Ему потребовалось не больше нескольких секунд, чтобы установить последнее связующее звено. Верпланк Теодор Дж., ученик выпускного класса средней школы Маршалла, 1964 год. Верпланк Теодор, 1976 год, приобретатель магнитофона «АФЗ-999» фирмы «Ватанабе».
Ллойд изучил фотографию гениального убийцы в подростковом возрасте. На снимке он улыбался. В этом лице доминировал интеллект, страшное высокомерие сделало улыбку холодной как лед. Похоже, Теодор Верпланк с детства жил внутренней жизнью. Он сотворил свой собственный мир и населил его высокоразвитыми подростковыми комплексами. В основном заносчивостью и самомнением. Ллойд, содрогнувшись, представил себе холод этого юношеского взгляда, помноженный на двадцать лет убийств. Образ привел его в ужас.
Ллойд нашел телефон, позвонил в представительство Калифорнийского департамента регистрации автомобилей в Сакраменто и запросил полную информацию по Теодору Дж. Верпланку. Дежурному на коммутаторе потребовалось пять минут, чтобы предоставить ему эти сведения: Теодор Джон Верпланк, дата рождения – 21 апреля 1946 года, Лос-Анджелес. Каштановые волосы, голубые глаза. Рост – шесть футов, вес – 155 фунтов.[38] Уголовное досье отсутствует, нет неоплаченных дорожных штрафов и нарушений. Зарегистрировано два транспортных средства: фургон «додж-фиеста» 1978 года, номерной знак П-О-Э-Т, и «Датсун-280», номерной знак ДЛ-Икс-191. Адрес, домашний и рабочий: Сильверлейк, камера Тедди, 1893, Северный Альварадо, Лос-Анджелес, 90048. Телефон: 663-2819, добавочный 213.
37
«Великое общество» – лозунг, выдвинутый Линдоном Бейнсом Джонсоном, тридцать шестым президентом США, занимавшим эту должность после убийства президента Кеннеди с 1963 по 1969 год