— Возьми ее! — снова кричит Скарде, тряся меня за шею, как тряпичную куклу, отрывая мои ноги от земли.
«Пожалуйста, нет», — мысленно говорю я Солону, умоляя сохранить мне жизнь. — «Я знаю, что ты там, пожалуйста, не делай этого. Это я, это я. Я люблю тебя, это я».
Зверь кривит губы, показывая десны.
Затем бросается на меня, разевая пасть, выпуская когти.
Наверное, я до сих пор неособенная.
Закрываю глаза, готовая к тому, что меня разорвут в клочья.
Но резко чувствую давление на свою талию, а затем меня подбрасывает в воздух. Я приземляюсь на землю и поднимаю голову как раз вовремя, видя, как зверь прыгает на Скарде.
На секунду перевожу взгляд, заметив стоящего надо мной Джеремайса, его глаза прикованы к драке, и я на мгновение испытываю благодарность за то, что мой так называемый отец спас меня, несмотря на все, что произошло ранее.
Но потом мне тоже приходится наблюдать, как все разворачивается.
Это не занимает много времени.
Зверь разрывает Скарде прямо посередине, рассекая кость, обнажая внутренние органы, кишки вываливаются на землю кровавым комком.
Затем он разрывает его другую сторону, еще раз пополам.
И когда от тела ничего не остается, зверь раскрывает свои челюсти, все шире и шире, а затем сжимает зубы вокруг головы Скарде, вонзая клыки в череп. Двумя резкими взмахами зверь отрывает Скарде голову, оставляя после себя рваный обрубок, затем выплевывает ее на снег. Башка несколько раз подпрыгивает и приземляется лицом вверх. Голубые глаза Скарде пару раз моргают, глядя в небо, потом он окончательно умирает.
«Лучше насадить на пику, чтобы убедиться наверняка», — рассеянно думаю я про себя, хотя теперь знаю, что он мертвее мертвого.
Оглядываюсь на зверя, который теперь обращает свое внимание на меня.
— Я вижу, ты научилась летать, — говорит мне Джеремайс, когда я быстро поднимаюсь на ноги. — Лучше воспользуйся этим.
Зверь начинает бежать на нас, набирая скорость.
Но вместо того чтобы улететь, я остаюсь на месте. Встаю, протягиваю ладони к зверю, энергия и свет струятся наружу.
Это останавливает зверя на полпути. Он как будто ударяется о невидимую стену, отскакивает назад, а затем рычит в гневе. Гигантские когти в отчаянии скребут воздух, шерсть на загривке вздыблена.
Черт возьми, почему он так сильно хочет меня убить? Я знаю, что Вульф и Эзра уже сталкивались с этим раньше, как получилось, что они все еще живы?
— Потому что Абсолон любит тебя, — ехидно говорит Джеремайс. — Я же говорил, любовь разрушает нас. Зверь ненавидит то, что ты делаешь Абсолона лучше. Чем больше он любит тебя, тем глубже зарывается зверь. Тем глубже прячется тьма.
Затем Джеремайс достает из кармана светящийся ведьмин клинок.
— Но не волнуйся, дитя мое. Я позабочусь о том, чтобы он больше никогда тебя не беспокоил.
Он быстрым шагом направляется к чудовищу, держа клинок поднятым, готовый нанести удар.
— Нет! — кричу я и начинаю бежать за ним. — Если ты убьешь зверя, то убьешь и Солона!
— Я не против, — бросает Джеремайс через плечо, не останавливаясь. — Все вампиры скоро подохнут.
Нет, нет, нет! Я бегу с максимальной вампирской скоростью, пытаясь быстрее добраться туда, чтобы остановить его. Но тут Джеремайс машет рукой, не глядя, не сбавляя скорости, и меня отбрасывает назад на сотню метров, я падаю на снег.
— Нет! — снова кричу, как раз в тот момент, когда зверь бросается на Джеремайса.
Тот бросает клинок.
Который попадает прямо в сердце зверя.
Это останавливает его насмерть.
Зверь отшатывается назад, сияющая рукоять торчит из его груди, синее электричество распространяется из раны наружу, пока не покрывает все тело зверя, словно сеть светящихся вен.
А затем зверь начинает меняться.
Он уменьшается в размерах, бледнеет, становится чем-то другим.
Становится Солоном.
Солон, мой прекрасный, изящный Солон теперь обнажен, с клинком, торчащим из груди, оседает на колени. Голубые глаза смотрят прямо на меня с любовью и печалью.
Душераздирающий крик вырывается из моей груди, а затем я бегу к нему, пока он заваливается на бок и падает на землю.
— Нет! — кричу, слезы текут по лицу, рыдания душат. Я молюсь и молюсь: «Пожалуйста, нет, не умирай, пожалуйста, не умирай. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста».
Я бросаюсь на землю рядом с ним, тянусь к лезвию и вытаскиваю его. Кровь вытекает из раны, но это не просто кровь Солона. Она окрашена в черный и синий цвета, как будто отравлена. Он умирает изнутри.