Но между ним и Солоном все настолько натянуто, что немного беспокоюсь, не является ли это какой-нибудь изощренной уловкой, чтобы заманить Солона к отцу и принести его в жертву или что-то в этом роде. Я на сто процентов уверена, что Солон тоже настороже, поэтому мне не нужно слишком беспокоиться по этому поводу, ведь Солон сделает все возможное, чтобы не потерять голову. Но все же.
Единственное, что немного успокаивает нервы: Джеремайс видел это. Он знал, что я буду способствовать уничтожению Скарде; знал, что Калейд придет за мной. Видел будущее, и если я хочу, чтобы это будущее осуществилось, то должна смириться с этим и принять в нем свое участие.
К счастью, по мере того, как мы приближаемся к городу, пейзаж начинает привлекать мое внимание. Здесь есть мощеные улицы, старинная архитектура, похожие на русские церкви и соборы, трамваи, снующие туда-сюда, все люди светловолосые, загорелые и улыбающиеся, ходят по магазинам и обедают во двориках кафе.
Черт возьми. Не могу поверить, что я в Хельсинки! Внезапно все страхи и беспокойства отходят на второй план, и мне хочется вести себя как туристка, исследовать улицы и все такое.
— Я забыл, что ты никогда здесь раньше не была, — говорит Калейд, наблюдая за выражением моего лица. — Надо будет выкроить время, чтобы показать тебе окрестности. Сходить в местную пивоварню. Или даже отправиться на пароме в крепость Суоменлинна.
— Отличный способ заставить ее думать, будто она здесь в отпуске, — ворчит Солон. — А не в качестве приманки для Скарде.
Калейд прищуривается, глядя на него.
— О, ты просто светишься радостью.
Я разражаюсь смехом. Ничего не могу с собой поделать. Полагаю, все эти смешанные эмоции должны куда-то деваться.
Солон просто издает низкий рокочущий звук презрения и отворачивается.
Вскоре машина останавливается у величественного здания с видом на оживленный парк, вдалеке видна вода. Коридорные бросаются нам на помощь, подхватывая наши сумки, когда мы входим в элегантный отель.
— «The Rolling Stones» обычно останавливаются здесь, — сообщает нам Калейд, когда мы направляемся через выложенный плиткой вестибюль к лифтам. — К сожалению, я не смог забронировать их номер люкс, но уверен, ваши номера тоже неплохи.
Обе наши комнаты расположены рядом друг с другом, на верхнем этаже, с видом на парк. Отсюда видны деревья вплоть до гавани.
Но времени разглядывать нет. Коридорный вносит мой чемодан и ручную кладь в номер, а затем Калейд выводит нас с Солоном из отеля. Я бы с удовольствием приняла душ, надела платье, немного накрасилась, но он, кажется, торопится.
— Куда мы? — спрашиваю я, когда мы идем по улице. Большинство людей не обращают на нас никакого внимания. Можно подумать, что двое великолепных, высоких, эффектных мужчин, таких как Солон и Калейд, должны обращать на себя внимание, но вампиры искусно заставляют людей игнорировать их — до тех пор, пока они сами не захотят, чтобы их заметили.
— Извините, я вас тороплю? — спрашивает Калейд. — Хочу застать Валту, пока есть шанс. Он сказал, что недолго пробудет в Хельсинки.
— Дракула? — спрашиваю я, волнение в моем голосе ощутимо.
Калейд смеется.
— Да. Дракула. А так, он обитает в Румынии.
— В Трансильвании? Серьезно?
— Я же говорил, что он вдохновил Стокера. Но Валту повсюду. Его главный дом находится в Карпатах, но он проводит много времени и на пляжах Хорватии. Обычно вампиры не любят много солнца и жару, но Валту это нравится. Или, может быть, ему просто нравится находиться рядом с девчонками в бикини.
— Дай угадаю. Он богат.
— Мы все богаты, детка, — говорит Калейд, на что Солон издает еще одно ворчание, вероятно, из-за «детка».
В конце концов, мы оказываемся перед гигантским собором, белым с зеленым куполом. Я читала, что Россия долгое время контролировала Финляндию, и это место определенно имеет русский след.
— Вот мы и пришли, — говорит Калейд.
— В смысле?
Он указывает на собор. Перед входом ряды ступенек, толпы туристов слоняются вокруг, фотографируются или сидят на солнышке и пьют сидр из банок.
— Это вход в красный мир, — говорит он.
— В церкви?
— Увидишь.
Он уходит, и я смотрю на Солона, ожидая объяснений.
— Красный мир скрыт от невооруженных глаз, — объясняет Солон. — Требуется некоторое усилие, чтобы увидеть. Как на тех картинках, которые были популярны в девяностых.
— Стереограммы?
— Уф, ужасная задумка. Никакой магии вообще.
Мы следуем за Калейдом вокруг задней части собора, на улицу. Между собором и дорогой длинная стена, и в стене богато украшенная дверь.
Я показываю на нее.
— Ее не так уж трудно увидеть.
— Это дверь для людей, — говорит Солон.
Мы проходим вдоль стены еще несколько метров, пока Калейд не останавливается и не указывает на стену.
— Тут ничего нет, — говорю я.
— Продолжай смотреть, — тихо говорит Солон. — Постарайся заблокировать любые мысли.
Легко сказать. Но я делаю, как он говорит.
И внезапно в скале начинает появляться дверь, точно такая, как портал «Черного солнца». Языки пламени создают очертания, пока передо мной не появляется черная деревянная дверь с золотой защелкой и ручкой.
— Ну вот, — отмечает Калейд. Подходит к двери и отодвигает щеколду в сторону. Я не вижу ничего, кроме красного цвета в длинном коридоре, который исчезает в темноте, и в этой темноте чувствуется опасность.
— Добро пожаловать в Красный мир, — говорит Калейд, жестом предлагая мне пройти.
Я бросаю взгляд на Солона. — «Мы уверены?»
Он качает головой. — «Ни капельки».
Но это меня не останавливает.
Я вступаю в красное.
Солон входит следом за мной, закрывая дверь от внешнего мира.
Смотрю на себя сверху вниз. Я алая, как будто все вокруг увешано красными лампочками, только лампочек вообще нет. Здесь просто… все красное.
Калейд смотрит на меня.
— Ты в порядке?
Я киваю.
— Просто нужно немного привыкнуть.
— Привыкнешь, — говорит он. — И скоро оценишь.
Не уверена на этот счет. Я превратилась из девушки, которая брезгует кровью, в ту, кто пьет кровь почти регулярно, но мне это не нравится настолько, чтобы захотеть жить в подобном мире.
Калейд начинает спускаться по коридору, и я следую за ним, Солон позади. Его присутствие одновременно успокаивает и опьяняет.
Наши шаги отдаются эхом по каменным полам, звук здесь особенный по сравнению с безмолвным миром «Черного солнца». А еще холодно и пахнет сыростью, и когда мы поворачиваем за угол, земля начинает уходить под уклон, как будто мы спускаемся все глубже под землю.
Наконец, мы останавливаемся перед огромной малиновой дверью, и Калейд быстро стучит в нее, как будто тот здесь гость.
Он улавливает, о чем я думаю, потому что смотрит на меня и объясняет:
— Никогда не знаешь, что здесь происходит. Вампиры не любят попадать в засаду.
Звучит очень похоже на «Темную комнату» дома у Солона. Я беру себя в руки.
Дверь открывается, и бледная женщина с высокими скулами и темными прямыми волосами до талии, смотрит на нас с отсутствующим выражением лица.
— Наталья, — тепло произносит Калейд. — Как раз тебя я хотел увидеть.
Она игнорирует его, поворачивает свое каменное лицо к Солону.
— Абсолон, — произносит она с акцентом, похожим на шведский или норвежский. — Какой сюрприз. — Хотя та, кажется, совсем не удивлена.
Затем переводит взгляд на меня. Ее глаза, наверное, очень бледно-голубые, потому что здесь кажутся жутко красными, и это нервирует.
— А ты, должно быть, ведьма.
— Наполовину ведьма, — поправляю я ее. Протягиваю руку. — Я Ленор.