Я замираю на мгновение, наблюдая за ними четырьмя, охваченная благоговейным чувством, ведь застала необычный фрагмент истории. Калейд, Наталья и Солон практически не имеют возраста, и все они прямые потомки Скарде. И я уверена, что Дракула тоже существует уже на протяжении веков. Все они — машины для убийства, могущественные животные, которые могут легко стереть людишек с лица земли, если захотят. Конечно, они нужны им для пропитания, но кто сказал, что вампиры, живущие уже сотни лет, набравшиеся уникального жизненного опыта, отработав навыки хитрых и великих хищников, не смогут убить большинство людей на планете и поработить остальных, выращивая их так же, как люди скот?
Содрогаюсь от этой мысли. Только по милости Божьей эти четверо остаются в стороне. И даже тогда я могу быть уверена только в Солоне. Он аутсайдер в этой группе и аутсайдер в мире вампиров. Никому не нравится охотник за головами, который зарабатывает на жизнь продажей вампиров ведьмам в обмен на магию.
И все же Солон здесь с ними. Возможно, потому, что могущественнее остальных, может быть, потому, что он первый обращенный вампир, или, может быть, как раз, из-за подаренной ему магии.
«Или, может быть, он здесь только из-за тебя», — говорю себе.
При этих словах Солон смотрит в мою сторону и подзывает меня.
— Это и тебя касается, Ленор. Иди сюда.
Я сглатываю, почувствовав нервозность, особенно когда Калейд, Наталья и Дракула одновременно смотрят на меня пронзительным взглядом. Видеть их в Красном мире — это одно, но в реальном мире, в моем гостиничном номере — появляется осознание, насколько опасной может быть эта группа существ для кого-то вроде меня.
Черт, надеюсь, я все правильно делаю.
Калейд ухмыляется, как будто услышал.
— Мы как раз обсуждали план. Поскольку вы с Солоном вчера так внезапно ушли, пропустили то, о чем я говорил с Валту и Натальей. Но, должен сказать, сейчас вы оба выглядите вполне здоровыми.
— Не такие уж уродливые, — комментирует Дракула, глядя на Солона.
— Итак, каков план? — спрашиваю я, складывая руки на груди.
— Мы вчетвером вылетаем сегодня вечером, — говорит Калейд. — Полетим на моем самолете. Он доставит нас в Тромсё в Норвегии, за Полярным кругом. Наш отец жил в деревне, спрятанной в Красном мире, но он двинулся дальше. На север. В более глубокие миры.
— Есть более глубокие миры? — спрашиваю я, но как только слова слетают с моих губ, я слышу Джеремайса в голове. Мы в одном из многих миров, доступных тебе, дорогая дочь. Миры, которые существуют, если только знаешь, где их искать.
— Те, которые Скарде создал сам, — говорит Наталья монотонным голосом. — К некоторым, таким как Красный мир, у нас есть доступ. К другим — нет.
— И как мы получим доступ? — спрашивает Солон. — Потому что высадиться за Полярным кругом и просто вынюхивать в лесу, как ищейки, не очень-то похоже на план.
— Это сработает, — решительно говорит Калейд. — Я всегда чую, где был отец. Для тебя прошло много времени, Солон, но не сомневаюсь, что ты тоже почувствуешь. Возможно, даже сильнее. Ты, ну, не такой рассеянный, как я. Мы пойдем по следу, узнаем, где он вошел в другой мир.
— И снова, как мы получим доступ? — спрашивает Солон. — Если его миры открыты не для всех, почему ты думаешь, что они откроются для нас?
— Из-за нее, — говорит Дракула, пристально глядя на меня. — Потому что у нас его невеста.
Меня захлестывает волна отвращения.
— Он узнает, что мы идем, — отмечает Наталья.
— Я на это и рассчитываю, — говорит Калейд.
— Э-э, извините, — говорю я, поднимая руку. — Говорит приманка. Если он узнает, что мы идем за ним, то почему вы уверены, что он не уничтожит нас всех?
Наталья качает головой.
— Уверена, так бы он и сделал. Если бы мог. Но мы думаем, что его новая армия не сможет покинуть тот мир. Мы бы их уже увидели.
— Ладно, но Темный орден тоже был его армией, и они прилетели, чтобы забрать меня, — говорю я.
— Темный орден путешествует через межпространство. Так же, как твой отец, — указывает Калейд.
— Откуда ты знаешь? — спрашиваю я.
Он моргает, глядя на меня, и я не могу прочитать выражение его лица. Однако достаточно того, что Солон внимательно изучает брата, и между его бровями появляется морщинка.
— Все знают это, — отвечает он. — Ты новенькая, Ленор. Тебе нужно многое наверстать.
— Что ж, и лучше побыстрее, — хмыкает Дракула, поигрывая блестящим серебряным «Ролексом» на своем запястье. — Потому что если мы двинемся сегодня вечером, то у нас остается не так уж много времени на подготовку.
— И как ты предлагаешь нам подготовиться? — спрашивает Калейд, скрещивая руки на груди. — Не существует карт. Мы не можем спланировать сражение. Мы просто должны пойти и посмотреть, что произойдет.
— Это худший план в мире, — тихо замечает Солон.
— Я и забыл, что из тебя импровизатор так себе, — иронизирует Калейд. — Послушай, нам не нужно оружие, нам ничего не нужно.
— Ну, мне, по крайней мере, нужно собрать вещи, — говорю я им.
Наталья смеется.
— Ты собираешься тащить туда чемодан? Глупышка, это не такая поездка. Мы будем бродить по лесу неизвестно сколько. А как только окажемся в другом мире, понятия не имеем, что нас ждет.
— О, здорово, — говорю я, нацепляя фальшивую улыбку. Но все равно возьму с собой зубную щетку. Вампирам не нужно пользоваться дезодорантом или чистить зубы, потому что от них никогда не исходит неприятный запах, а на зубах не появляется налет или кариес. Но я все еще частично человек. И отказываюсь быть вонючкой в группе.
— Нам нужно понять, что делать, если мы попадем в его мир, — говорит Солон. — Мы не можем просто так зайти туда с Ленор.
Калейд кладет руку на плечо Солона и сжимает его.
— И поэтому ты здесь, старший брат. Теперь ты — мозг операции. Разберись с этим.
Солон бросает на меня взгляд, и в кои-то веки я не вижу в нем той холодной, наглой уверенности, которая обычно присуща. Он выглядит немного потерянным.
Это будет нелегко.
***
В восемь вечера мы впятером садимся в частный самолет Калейда и летим на северо-запад, туда, где солнце буквально не заходит. Когда самолет приземляется на окраине Тромсё, удивительно большого города, окруженного горами, которые исчезают в мерцающем Северном Ледовитом океане, я понимаю, почему вампирам приходится отступать в темные миры в летние месяцы. Хотя те, кого знаю, прекрасно переносят солнце, уверена, что, пожив с круглосуточным солнцем, даже они бы начали злиться.
Мы выходим из самолета, и нас забирает другой таинственный водитель на большом черном внедорожнике. Потом выезжаем из города, расположившегося вдоль темно-синих фьордов и заснеженных горных хребтов, направляясь на восток.
И почти не разговариваем во время поездки. Все погружены в свои мысли. Солнце ненадолго садится, а затем снова появляется, небо всегда бледно-голубое, звезд не видно. Есть в этом нечто волшебное. Моей вампирской стороне это не нравится, но ведьмовская оживает. Она хочет быть с солнцем, хочет бегать вдоль ручья и по полям, сливаясь с матерью-природой. Внутри меня есть дикость, которая хочет вырваться на волю. И впервые за долгое время глубоко внутри возникает это сияющее чувство, исходящее из колодца. Но это не тьма, а сплошной свет.
Солон тянется к моей руке и крепко сжимает ее, отчего внутри все переворачивается.
«Твоя энергия искрится», — говорит он мысленно, глядя на меня с обожанием. — «Что случилось?»
«Не знаю», — говорю, улыбаясь. — «Это земля. В ней есть что-то такое пробуждающее. Я чувствую, как назревает магия».
«Я тоже», — говорит он. — «Продолжай в том же духе». Он смотрит на остальных вампиров, которые все глядят в окно на проплывающие мимо леса. — «Вероятно, нам это понадобится».
Машина останавливается в конце длинной лесовозной дороги. Мы все выходим, и Калейд кивает на узкую тропинку, которая исчезает в сосновом лесу.