— Бунтарка, это не нормально. Я облажался. Я должен был послушать тебя, и ничего бы этого не произошло. Это все моя вина, и я обещаю, что проведу остаток своей жизни, чтобы загладить свою вину перед тобой, — одинокая слеза скатилась по моей щеке. Себ осторожно забирается на больничную койку и обнимает меня.
Моя щека прижимается к его груди, когда он проводит пальцами по моим волосам. Слезы знаменуют собой начало каскада, излияния эмоций, которые я слишком долго держала взаперти.
Каждая падающая слеза уносит с собой часть моего тщательно выстроенного фасада, оставляя меня сырой и незащищенной.
С каждым рыданием, срывающимся с моих дрожащих губ, я чувствую, как тяжесть спадает с моей груди.
Бремя притворства сильной, нести мир на своих плечах становится непосильным. В этот момент я нахожу утешение.
Когда текут слезы, меня охватывает чувство облегчения, освобождающее меня от оков моего прошлого.
— Я так чертовски сильно люблю тебя, — он обнимает мое лицо и вытирает слезы подушечкой большого пальца. Слезы не прекращаются, а только быстрее текут, но теперь они не от грусти.
Он любит меня.
Когда слезы утихают, я вытираю влажные щеки и делаю глубокий, судорожный вдох.
Груз на моих плечах становится немного легче, и из темноты появляется проблеск надежды.
Дверь больничной палаты медленно открывается, входит медсестра и начинает проверять мои жизненно важные органы. Прежде чем уйти, она поворачивается ко мне с улыбкой и говорит, что меня ждут прямо снаружи несколько человек.
Следующее, что я помню, это Эйс, Рóман, Мэдди, Тейт и Дэймон, толпящиеся в маленькой комнате.
Эйс заговорил первым.
— Мэри! Что ж, я рад, что ты не умерла. Ты действительно вывела всю игру ”Кровавая Мэри "на новый уровень", — он улыбается.
Несколько секунд никто ничего не говорит, прежде чем я начинаю так сильно смеяться, что у меня снова слезятся глаза.
— Эйс, ты гребаная задница. Какого черта ты это говоришь? — Мэдди отталкивает его назад. Он почти падает, но Рóман успевает подхватить его. Она подходит ко мне, рядом с ней Тейт, и они обе осторожно обнимают меня.
Доктор сказал мне, что если бы меня не нашли вовремя, я бы потеряла слишком много крови. Но Себ словно знал, что что-то не так. Хотя я знаю, что то, что он нашел меня такой, было для него очень травмирующим, я жива благодаря ему и обязана ему всем за это.
Примерно через час посещения я устаю, поэтому Себ, по сути, набрасывается на наших друзей как пещерный человек и велит им всем уйти.
Теперь я лежу здесь, в объятиях Себа, а он гладит меня по спине. Шепчет мне на ухо сладкие слова.
— Спи, Бунтарка, — это последнее, что я слышу перед сном. Но на этот раз я мечтаю о счастливом будущем со своей маленькой семьей.
Глава тринадцатая
Две недели спустя
Прошло две недели с самой худшей ночи в моей жизни. Две недели с тех пор, как чуть не потерял ее. Две недели я лежал на диване с ней на руках, едва позволяя ей сходить в ванную одну — боялся, что она передумает и уйдет. Я бы все равно ей не позволил, но меня тошнит от этой мысли. Я делал все, что мог, чтобы исправить все свои ошибки, и конца этому не видно. Я потрачу остаток своей жизни, чтобы восполнить это.
Ни слова о местонахождении Тайлера. Ему хорошо удается оставаться незамеченным, но Рóман является экспертом в технологиях и следит за происходящим. Это только вопрос времени, когда мы его найдем.
Сегодня мы решили устроить вечер кино. Мэдди выбрала фильм под названием «Джон Уик». Я понятия не имею, что происходит, потому что все это время не сводил глаз с Мэри.
Ее красивое лицо наконец-то вернуло свой нормальный цвет. Ее платиновые светлые волосы изящно ниспадают на спину. Это навевает воспоминания о том, как я крепко обхватил им кулак, пока она вводила мой член себе в горло.
Ее голова поворачивается ко мне, как будто она знает, о чем мои мысли, и хмурится на меня, ее милый носик-пуговку сморщивается.
— Ты мог бы сконцентрироваться? — спрашивает она, стараясь выглядеть сердитой, но я слышу, как сквозь нее прокрадывается веселье.
— Да, — я ухмыляюсь, когда ее глаза закатываются. — То, на что я отвлекаюсь, гораздо интереснее, — она откидывается назад в мои руки, когда входная дверь распахивается и захлопывается. Рóман вальсирует с улыбкой на лице.
— У меня для тебя подарок, Мэри. Его хитрая ухмылка становится шире.
Она смотрит на меня смущенным взглядом, прежде чем щелкнуть.
— Ты нашел его? — она спрыгивает с дивана, практически натыкаясь на Рóмана. — Да, маленькая Бунтарка.
Ее голова поворачивается обратно ко мне, и ее глаза полны нетерпения.
— Где он, Рóман? — немедленно спрашиваю я, вставая с дивана и вставая позади Мэри.
— Подвал. — его односложный ответ заставляет Мэри бежать в сторону подвала, но прежде чем она успевает спуститься по лестнице, мои руки обхватывают ее за талию.
— Убери от меня свои крабьи лапы, Себастьян.
— Притормози, Бунтарка, — она скалит на меня зубы, заставляя меня хихикать.
— Такая дерзкая малышка, — голос Рóмана раздался позади нас. — Я когда-нибудь говорил тебе, какая ты горячая, когда буйствуешь?
— Пошел ты, я готова. Пойдем,— я качаю головой, прежде чем отпустить ее и схватить за руки.
— Это не игра, Мэри. Ты уверена, что хочешь быть там? — все ее поведение меняется. Она закрывает глаза и делает глубокий вдох, прежде чем снова посмотреть на меня с решимостью в глазах.
— Я уверена, Себ.
Мэри
Когда я осматриваю темный подвал, мой взгляд фиксируется на ужасном зрелище, от которого по моим венам течет волна адреналина.
Там, в дальнем углу, среди сырых, липких стен, в мучениях висит Тайлер, подвешенный на ржавых цепях, безжалостно впивающихся в его плоть. По его рукам стекают капли крови.
Когда мы приближаемся, я вижу, что на его лице уродливое выражение лица, пугающее напоминание о том, кто он на самом деле. У меня покалывает позвоночник, когда я вижу холодную расчетливую жестокость в его глазах.