Это человек, который причинил столько боли и страданий, и теперь пришло время ему предстать перед собственным судом.
Мои руки начинают дрожать, когда я лезу в карман и ощущаю вес спрятанного внутри предмета. Это фотографию — ту самую фотографию, которую он оставил мне в руке, чтобы создать впечатление, будто я пыталась покончить с собой. Сила, которую я хранила наверху, постепенно угасает и заменяется страхом. Мое сердце начало колотиться.
Этот человек меня пугает. Но когда я оглядываюсь через плечо, я вижу Дэймона, Эйса, Рóмана и Себа, стоящих там с восхищением, светящимся в каждом из их глаз, и они наблюдают, как я сталкиваюсь с моими демонами. Они здесь, чтобы защитить меня, если что-то пойдет не так.
Я подхожу ближе, мой взгляд встречается с ним, и я позволяю фотографии выскользнуть из моих пальцев, позволяя ей мягко упасть на землю перед ним. Напоминание о двух людях, которых он пытался разлучить. Его глаза сузились, на мгновение отвлекшись от этого образа, его жестокий угрюмый вид слегка потускнел.
— Ты думаешь, что сможешь сломить меня своими жалкими попытками? — он сплевывает, его голос пропитан ядом. — Я видел гораздо хуже, чем просто фотография. Ты хоть представляешь, кто мои родители? Ты тупая сука. Отпусти меня! — кричит он, но я только ухмыляюсь, зная, что это разозлит его еще больше.
— Позволь мне напомнить тебе, Тайлер, кто я, черт возьми, такая, — на его лице мелькает неуверенность, а в его чертах проступает отблеск сомнения. Он вырывается из своих пут, но цепи держатся крепко. Осознание того, что он больше не тот, кто все контролирует, кажется, гложет его, разрушая фасад непобедимости.
Я хватаю лезвие, который Себ вручил мне наверху, подношу его к его запястью и разрезаю их так же, как он проделал с моими. Его кровь брызжет мне на лицо, но я не вздрагиваю.
Улыбка сменяет ощущение, что он истекает кровью. Время теряется для меня, когда я наблюдаю, как кровь стекает по его рукам и приземляется на лицо, когда он кричит. Себ подходит к другой стороне того места, где висит его тело, и опускает нож к пояснице, прежде чем проткнуть его. Рыдания и крики Тайлера в этот момент — не что иное, как фоновый шум.
Эйс встает рядом со мной, пытаясь вырвать лезвие из моих рук, которые держат его мертвой хваткой. У меня белеют костяшки пальцев.
— Отпусти, маленькая Бунтарка, — спокойно говорит он, вероятно, видя хаос в моих глазах.
Я отпускаю лезвие. Он вытирает кровь, затем кладет ее в карман и протягивает мне пистолет. Себ все еще развлекается с Тайлером.
— Это за прикосновение к тому, что принадлежит мне, — говорит он, снова разрезая его. — Это за попытку убить ее во время игры, — удар. — Это за то, что накачали ее наркотиками, — Разрез.
Я стою и смотрю, как единственный мужчина, которого я когда-либо любила, убивает человека, который так много отнял у меня.
Глядя на заряженный пистолет в своих руках, я делаю несколько шагов вперед, когда Себ прекращает пытки. Каждый дюйм его лица, рук и рубашки залиты кровью Тайлера. Но не это останавливает мои движения. Это похоть, которую я вижу в его глазах, когда он смотрит на меня.
Я готова положить этому конец. Сделав последние несколько шагов и оказавшись перед окровавленным телом Тайлера, я поднимаю пистолет и целюсь ему между глаз.
— Ты разрушил мою жизнь, — я делаю паузу, глядя на Себа, и не вижу ничего, кроме любви, сияющей в его глазах, когда он смотрит на меня и кивает.
— Теперь ты не сможешь разрушить ничью жизнь. Передай Энтони привет от меня, — не давая ему возможности что-либо сказать, я нажимаю на курок. Пуля пробивает ему череп, и голова падает.
Мое тело вздрагивает, руки начинают дрожать, кровь разбрызгивается повсюду по комнате и по всей мне. Кровь густо стекает по моему лицу, а воздух наполняется металлическим запахом.
Звон в моих ушах усиливается, поскольку комната вибрирует от толчка выстрела из пистолета.
И только когда его губы коснулись моих, я понимаю, что мы теперь одни. Из моей памяти исчезает все, что произошло всего несколько минут назад.
Единственное, о чем я могу думать, это ощущение рук Себа, бродящих по моему телу, а его рот не покидает моего. Схватив подол его рубашки, я стягиваю ее через голову и отбрасываю в сторону. Следующей снимаю свою.
Мы прерываем поцелуй, но наши губы остаются дразняще близкими. Наши глаза встречаются, и я вижу отражение голода. в глазах Себа. Он наклоняется, его губы касаются моего уха, шепча слова, от которых у меня по спине пробегает дрожь.
— Я хочу тебя, Мэри, — шепчет он, его голос наполнен смесью похоти и безумия. — Я так сильно хочу тебя трахнуть, что ты никогда ничего из этого не вспомнишь, — моя грудь поднимается и опускается, пока его руки щелкают пуговицами на моих джинсах и стягивают их. Подхватив меня, он делает несколько шагов влево и кладет мою голую задницу на холодный металлический стол.
Не теряя времени, он хватает нож и срезает мои черные трусики. Его пальцы оказываются во мне всего через мгновение. Я издаю стон от этого контакта.
— Ты такая чертовски мокрая, маленькая Бунтарка, — одно только выражение его лица могло заставить меня кончить. — Я заставлю тебя увидеть звезды, — угрожает он, заставляя мою киску сжиматься от желания.
— Трахни меня, Себ.
Его лицо и руки в крови, но от этого становится только приятнее. Может быть, я ударилась головой из-за мысли о том, что Себ трахает меня, а кровь Тайлера покрывает нас обоих, заставляет меня хотеть, чтобы этот момент никогда не заканчивался.
Его проколотый член выходит наружу за считанные секунды, когда он выравнивается с моим мокрым центром, и одним быстрым толчком он по самые яйца оказывается глубоко во мне.
— Блядь. Ты такая узкая, детка, — говорит он сквозь стиснутые зубы.
— Сильнее, — выдыхаю я, когда он делает именно то, что мне нужно.