Олга Чехровка сделала паузу. Она молчала целых три минуты, а когда заговорила, ее голос звучал еще тише и глуше, словно с того света.
— Но неумеренные притязания монахов на вечную жизнь сбылись чудовищным образом. Вместо того чтобы предаваться пиршествам и оргиям в своей крепости, они томились в мрачных склепах, не живые, но и не мертвые. Они не хотели жить, но и не могли умереть. Совсем скоро про замок Чалдерон стали рассказывать страшные истории. Якобы души умерших блуждают в ночи, а их мумии выходят из могил и бродят по острову. Стали таинственно и загадочно пропадать люди. Рыбаки начали избегать остров.
Олга наклонилась к самым лицам гостей и прошептала:
— Говорят, что дьявольские монахи пьют кровь своих жертв, которые превращаются в вампиров. Они тоже сходят с ума от жажды крови, но их укусы убивают, и цепь замыкается.
Бранко Жавлик тихо засмеялся. Его голос сорвался в крике: «Сказки! Это неправда! Я не знаю, почему эти двое напали на нас. Возможно, их ошибочно приняли за мертвых и они находились в трансе, но то, что души каких-то монахов спустя столетия бродят по острову, совершенно невероятно и фантастично. Я не верю в это и не поверю никогда!»
Он никак не хотел успокоиться. Тем временем Олга Чехровка разливала крепкий и ароматный кофе. Во время трапезы трое мужчин и две женщины еще раз попытались пережить эту ужасную историю.
— Есть еще кое-что, что вам необходимо знать, — добавила Олга. — Монахи Чалдерона были очень богаты. Они собрали огромную коллекцию ювелирных изделий. В подземельях Чалдерона сокрыто золото и драгоценные камни.
— Что ж, их час скоро пробьет, — сухо сказал Харвей Сондра. — После двойного убийства полиция обыщет каждый камушек этих проклятых развалин. Если там действительно что-то хранится, то мы в ближайшее время услышим об этом по радио или прочитаем в газетах.
Они поблагодарили Олгу Чехровку за интересный рассказ и вкусный кофе и попрощались. Вечерело, пора было ехать на встречу с инспектором.
Инспектор Дувлек уже ждал их. За хорошим ужином в первоклассном ресторане Харвей Сондра признался инспектору, что надобность в ночном дежурстве в морге отпала, так как жертвы монахов мертвы, а остальные трупы не превратились в зомби.
Инспектор в раздражении порвал свою салфетку, его шея покраснела, как петушиный гребень.
— Именно этого я и ожидал, — взорвался он. — Сначала вы пудрили мне мозги, что мертвые оживают, а теперь пытаетесь убедить, что ничего подобного больше не произойдет. Вы что, считаете меня полным идиотом?
Дувлек ударил кулаком по столу так, что стаканы жалобно зазвенели, а вилки с ножами градом посыпались на пол. Он так разбушевался, что гости перестали наслаждаться отменной едой и уставились на инспектора.
— Я работаю полицейским уже тридцать лет. Я допрашивал убийц, воров, шлюх, сутенеров, саботажников и агентов иностранных разведок. Каждый из них рассказывал мне разные глупости в надежде обмануть. Но ни у одного человека не хватило наглости прийти ко мне с подобной чепухой, как это сделала ваша троица. Я не знаю, что за всем этим кроется, но докопаюсь до правды. А вам запрещаю удаляться от Цадара дальше, чем на тридцать километров. Каждый день в тринадцать часов вы будете навещать меня в моем кабинете и отмечаться. Если вы не станете этого делать или хоть на пять минут опоздаете, то окажетесь за решеткой. Я все сказал. — Инспектор со свистом выпустил воздух. — Вы должны благодарить судьбу, что Фрэнк Симмс был уже трупом, когда вывалился из вашего окна, иначе вы бы уже давно находились в камере предварительного заключения.