Маркус вздохнул, и Наполеан почувствовал его разочарование: все вампиры мужского пола были запрограммированы становиться защитниками для своих женщин и семей. Это была не столько сексистская, сколько генетическая черта их вида. Точно так же, как львица охотилась, пока самец защищал весь прайд, так и вампир-самец защищал то, что принадлежало ему. Потребность защищать была столь же характерной для них, как и потребность обладать. Это был глубоко укоренившийся инстинкт, который являлся частью самой их ДНК, а не просто оценочное суждение или тупая гендерная дискриминация. Нравится вам это или нет, но вампиры не были людьми, хотя их внешность и даже некоторые традиции подражали человеческим аналогам, их основные черты более точно подходили под описание различных хищников животного царства.
— Наверняка вы правы, милорд, — Маркус тщательно подбирал слова, — но сколько тысяч упражнений необходимо воину, прежде чем такие инстинкты становятся автоматическими? Прежде чем решение о жизни или смерти будет приниматься мгновенно, а наша сила работать на полную мощность? — Он повернулся к Натаниэлю. — Сколько веков прошло, прежде чем ты смог построить идеальную сеть за менее чем пять секунд, без утечек энергии или других слабых мест, которую не смогли бы разрушить наши враги?
Натаниэль нахмурился.
— Я согласен с Маркусом. Возьмем, к примеру, способность останавливать пулю: одно дело видеть разницу между тонким энергетическим сдвигом и чуть более резким возмущением, скажем, между сгибанием пальца на спусковом крючке и вибрацией, возникающей через какую-то долю секунды, когда пуля действительно покидает патронник, а потом еще следует опередить пулю и перехватить ее до попадания в цель, — Он ненадолго замолчал. — Когда я вспоминаю о пережитом и обо всех этих многолетних испытаниях, не говоря уже о мучительных травмах, которые получил в процессе обучения таким вещам… — Его голос затих.
Наполеан пересек комнату, прислушиваясь. Он облокотился о смотровой стол и скрестил руки на груди, согнув левое колено и упершись правой ногой в щиколотку.
— Насколько я понимаю, проблема заключается в том, что нашим женщинам присущи почти все наши способности, однако некоторые остаются неразвитыми: без продолжительной подготовки они вряд ли научатся владеть ими на должном уровне. Мы концентрируемся на мысленной речи, отслеживании, питании, отчасти на увеличении скорости и силы, а также на телепортации — способности перемещаться сквозь предметы, оставаясь видимыми или невидимыми. Мы хотим, чтобы они преуспели в качестве вампиров, мысленно разговаривали с нами и нашими детьми, наслаждались своими обостренными чувствами, материализовывались и дематериализовывались. Однако мы можем позволить лишь это, поскольку понимаем, что не можем заставить их пройти через те же самые трудности, которые испытали сами.
Он взмахнул рукой в воздухе, словно отмахиваясь от очевидного, но невысказанного аргумента.
— И не потому, что они слишком слабы или мы желаем их контролировать. Напротив, я с содроганием представляю себе наших женщин, к примеру Кристину, после четырехсот лет обучения в университете. Господи помилуй…
— Нам всем пришлось бы убраться с ее пути, — с улыбкой заметил Натаниэль.
Маркус кивнул.
— А Киопори стала бы… пугающей.
Наполеан усмехнулся.
— Достаточно сказать, что они равны нам, если даже не превосходят во всех отношениях, но проклятие не изменить. Через тридцать дней после избрания, они становятся матерями… рожают наших сыновей. И это дополнительная ответственность, даже обязанность, если мы будем рассматривать с точки зрения ведения войны, нам же с подобным не приходилось иметь дело во время нашей первоначальной подготовки. Подумайте, насколько меняется мышление наших воинов, когда они находят свою пару, а затем у них появляется ребенок. Я заметил, что даже самый искусный воин дважды обдумывает свой последующий шаг, поскольку не желает делать свою спутницу вдовой, а в некоторых случаях ошибка может стоить ему сына. Это уже не то беззаботное, независимое мышление, которым пользуются наши неженатые мужчины на протяжении всего обучения. Просто после появления семьи ставки повышаются, — Он пожал плечами и поднял руки. — Но мы должны дать им то, что в наших силах, — Его голос стал низким и напоминал гортанное мурлыканье, практически вибрируя по мере приближения к концу своей речи. — Я больше не подвергну ни одну женщину дома Джейдона такой опасности, поскольку не желаю, чтобы в окружении врагов и оказавшись перед лицом жизни и смерти без своего партнера, они могли воспользоваться не всем своим потенциалом.