Брук покачала головой.
— Я до сих пор не понимаю.
— Я не простой вампир, Брук.
Она в смятении покачала головой. Простой вампир?
— Я единственный, кто остался в живых со времен первоначального проклятия. Я истинный глава дома Джейдона. Я их король.
Брук прислонилась к стене и начала истерично хохотать. Через некоторое время она успокоилась и просто приняла информацию. Когда Наполеан встал и протянул руку, она ее взяла и позволила помочь подняться. Он сразу же отступил, оставляя достаточно большое пространство между ними, но если вампир таким образом надеялся казаться безобидным, то это не сработало.
— Ты бы хотела принять душ и переодеться? Возможно тебе сейчас не до еды, но я бы мог сделать еще одну чашку чая.
Брук посмотрела на свою окровавленную и разорванную одежду и подумала о том, как отчаянно ей хотелось побыть одной, хотя бы ненадолго.
— У меня нет никакой одежды с собой.
— Рамзи принес твой чемодан, — предложил Наполеан.
Брук вздохнула и заставила себя отдышаться. Ей нужно было оставаться спокойной.
— Ты позволишь мне пойти… в душ… одной? Потому что я ни за что…
— Конечно, — заверил он ее. — Я буду рядом, но твоя уединенность не будет нарушена.
Брук проглотила комок в горле и медленно кивнула.
Наполеан приподнял бровь.
— Так ты согласна?
Она обхватила себя руками, словно пытаясь согреть тело от внезапного холода.
— Да.
Наполеан жестом указал в сторону коридора.
— Тогда пошли, давай заберем твои вещи.
Брук собралась с духом и заставила свои ноги двигаться, шаг за шагом, концентрируясь на том, чтобы идти по прямой линии.
«Просто иди, Брук».
«Сначала одна нога вперед, затем другая… просто двигайся».
Она мысленно помолилась Богу: «Пожалуйста, позволь мне поступить правильно. Пожалуйста, не позволь этому вампиру причинить мне боль».
Женщина немного замешкалась, прежде чем направиться в коридор, все время стараясь сохранить приличное расстояние между ними. Как только они завернули за угол, она еще раз через плечо взглянула на него. Вампир внимательно на нее смотрел, как сова или ястреб, хищная птица с мудрыми глазами… все время исследуя…
Кого?
Свою добычу?
— Наполеан, — позвала она едва слышным шепотом. Он ждал. — Что ты собираешься со мной сделать?
Брук не могла скрыть своей тревоги. Она должна была знать.
Вампир прикрыл глаза и указал на черно-бордовый чемодан, стоявший в коридоре прямо возле спальни.
— Если боги разрешат, и если ты дашь мне хотя бы маленький шанс, я надеюсь потратить каждую частицу своей огромной власти, чтобы сделать тебя счастливой.
Она прикусила нижнюю губу и резко вздохнула, повернувшись и взглянув на него в изумлении. Когда спустя несколько мгновений он ничего не сказал и не отвернулся, пристально глядя ей в глаза с непоколебимым обещанием во взоре, она медленно выдохнула и потянулась за вещами.
* * *
Наполеан упирался в дверь ванной, прислонившись головой к твердому дереву. Брук.
Брук Адамс, судя по бирке на ее багаже. Его судьба… наконец-то.
Несмотря на невозможность ситуации, неуверенная улыбка тронула уголки его губ.
Как это случилось? Когда это случилось? Когда боги наконец-то решили благословить его?
Он медленно глубоко выдохнул, будто задерживал дыхание на протяжении веков, и на мгновение прикрыл глаза.
Боги, он так долго был одинок.
Наполеан провел руками по волосам и покачал головой, пытаясь очистить мысли.
За все долгие столетия своей жизни он делил постель с человеческими женщинами менее чем два десятка раз и лишь тогда, когда одиночество — жизнь без какого-либо физического контакта — становилось невыносимым. Отношения всегда были короткими и заканчивались его чувством вины и стиранием воспоминаний у женщины, чтобы защитить их обоих. А секс? Ну, он был бесчувственным в лучшем случае, просто физическим освобождением, эмоциональным воровством. Он всегда должен был сильно сдерживаться, невероятно концентрироваться, чтобы не причинить вред женщине. Забота о том, чтобы избежать случайной беременности, была невероятно сложной. Такая ошибка с любой женщиной, которая не являлась настоящей судьбой вампира мужского пола, была невыразимой трагедией, и заканчивалась ее смертью.
Мысль об этом стала одной из причин, по которой он, в конце концов, отпустил Ванью, оставляя надежду, что у них может быть будущее. Он прожил так долго, видел так много «Кровавых лун», что знал с самого начала — глубоко в душе — она не его настоящая судьба. Но их взаимное влечение было таким притягательным. Таким мощным. Таким интенсивным. Основанное на общей истории, на понимании верности и долга, страстном желании сравняться в величии с другим существом. И конечно, физический голод прикоснуться к частице того, что было в каждом из них: сущность первозданного существа, рожденного звездными богами и их человеческими супругами.