Что он только что и сделал. Серьезно?
Поднял руку?
Это что, детский сад, что ли?
— Да, Льюис? — Она улыбнулась своей лучшей профессиональной улыбкой.
Его глаза-бусинки сузились, мужчина облизнул губы. Наверное, чтобы подобрать слюни.
— Не могли бы вы расстегнуть блузку?
Брук ахнула.
— Простите?
Ее глаза метались по комнате, ожидая, когда один из ее коллег придет ей на помощь, схватит Льюиса за шиворот и выведет из комнаты — если только раньше его не уволит Хэллоуэй.
Никто не сдвинулся с места.
В самом деле, никого даже в малейшей мере не оскорбила просьба Льюиса. Да что ж такое? Она проглотила комок в горле. По-видимому, придется разбираться самой. Приподняв подбородок, она выдала ему свою лучшую презрительную усмешку в стиле «я вытру тобой пол» и почти зарычала:
— Прошу прошения, ты — маленький болван, идиот, сукин сы…
И в этот момент зазвенел будильник, милосердно прекращая ночной кошмар. Видит бог, эта презентация ее убьет.
Брук закрутила мягкое, из египетского хлопка, полотенце вокруг головы и проглотила аспирин: у нее всегда болела голова от таких странных снов. Или, возможно, это было от долгого ожидания самой презентации. Она взглянула на ярко-голубые цифры часов. Менее чем через час она будет стоять в конференц-зале отеля, все взгляды будут сосредоточены на ней. Когда ежегодное собрание подойдет к концу, она представит самое крупное маркетинговое предложение, о котором могла только мечтать, всему пиар отделу, включая всех боссов. А генеральный директор компании, Том Хэллоуэй, будет сидеть прямо в первом ряду.
Боже правый, что если Льюис действительно попросит ее расстегнуть блузку? Как она справится с такой неожиданной ситуацией?
«Ага, точно. Соберись, Брук!»
Она потянулась за мобильником и набрала номер самого разумного человека, с которым была знакома, любимой коллеги и единственного существа, которому она полностью доверяла. И которая также являлась ее лучшим другом в течение последних десяти лет — Тиффани Мэттьюс.
Тиффани ответила на втором гудке.
— Привет. Как дела, Брук?
— Я думаю, что уже схожу с ума, Тифф. Мне приснился сон, будто я была на середине презентации, когда Льюис попросил меня расстегнуть блузку.
В телефоне раздался смех Тиффани:
— Похоже на Льюиса!
Брук нахмурилась и выглянула в окно, чтобы проверить погоду: прохладно, но ясно. Прекрасный день для презентации.
— Тифф, это не смешно. Клянусь, мне кажется, что я падаю от давления.
— Ты не падаешь, Брук. И не упадешь.
Голос звучал так, будто ей было смешно.
Брук закусила нижнюю губу — нервная привычка, которая только подтверждала ее точку зрения.
— Откуда ты знаешь?
Тиффани вздохнула:
— Потому, что ты наш лучший презентатор, а не какая-то сумасшедшая. Просто подави свою паранойю, ты никогда ни в чем не проваливалась. Ты же мисс совершенство? Не шути так. Хэллоуэй влюбится в твою идею, а если по какой-то причине скажет «нет», твой сон уже подсказал тебе, что делать.
— Что? — спросила она в замешательстве.
— Расстегни блузку!
Брук не могла не улыбнуться:
— Ага, это было бы здорово. Хэллоуэй меня уволит, а потом пригласит на свидание.
Тиффани хихикнула.
— Точно. Точно. Возможно, не лучшая идея.
Она помолчала.
— Брук?
— Что?
Голос Тиффани сразу стал серьезным.
— Дорогая, скажи мне, что ты уже одета и не в постели. Пожалуйста.
Брук потерла полотенцем свои пышные, длиной до плеч волосы, чтобы ускорить процесс сушки, и взглянула на смятые под ней простыни.
— Брук?
— Что?
— Брук!
— Я не в постели.
— Черт, Брук, ты еще не встала?!
Брук вздохнула.
— Ладно-ладно, возможно, я и забралась обратно в постель, но я уже приняла душ и помыла волосы! И я встаю… Прямо сейчас.
— Брук! Я клянусь…
— Встаю! Встаю!
— Я иду к тебе, — сказала Тиффани.
— Нет, не идешь! — властно ответила Брук.
— Еще раз, какой номер у комнаты? — настойчиво повторила Тиффани.
— Тифф, нет. Мне двадцать девять лет! Думаю, я сама могу одеться.
— Номер комнаты? — тон Тиффани не терпел никаких возражений.
Брук рассеяно посмотрела на пластиковую ключ-карту, что лежала на тумбочке: «Гостиница «Темная луна», комната № 425». Она закатила глаза:
— Ты уже сколько раз была в моем номере, Тифф?
— Не умничайте, барышня, — предупредила Тиффани.