— Тигриный укус? Замечательно, милая; не останавливайся.
— Да. У тех, что приходят вторично, на шее обязательно огромный засос. Никогда…
Мир вокруг пошатнулся. Электричество пробежало по волосам Гаррета.
— Засос — задыхаясь, переспросил он. — Примерно такого размера вот здесь? -
Он показал место и размер кольцом из большого и указательного пальца.
Официантка кивнула.
Она по уши в этом! Гаррет сразу не мог понять, доволен он или разочарован этим доказательством. Возможно, и то, и другое. Теперь у него есть законное право задавать нужные вопросы.
Он дал Никки пять долларов.
— Для вас, милая. Спасибо.
Подошел к столику, за которым сидела Лейн. Кивнув троим мужчинам, сказал:
— Простите за вмешательство, джентльмены, но мне необходимо поговорить с этой дамой.
Лейн улыбнулась.
— Я сказала, может быть, позже.
— Не могу ждать.
Один из мужчин нахмурился.
— Дама сказала позже. Проваливайте.
Не обращая на него внимания, Гаррет наклонился к уху Лейн.
— Я могу показать свой значок.
Она резко взглянула на него. Глаза ее при свечах снова вспыхнули красным. Гаррет удивился, почему в ее глазах отражается красный свет, а у других нет. Лейн встала, улыбаясь мужчинам, холодная и грациозная.
— Он прав: дело не ждет. Вернусь через минуту. — Но, когда они отошли от столика, голос ее стал насмешлив. — Значит вы все-таки на работе. Вы солгали инспектор.
— Вы тоже. Вы сказали, что после ухода из клуба не виделись с Моссманом, но у него на шее кровоподтек, точно такой, какой вы делаете другим мужчинам.
Она оглянулась.
— Нельзя ли поговорить снаружи?
Они вышли из клуба. В обоих направлениях улица блестела огнями реклам и фар, пахло выхлопными газами и людскими массами. Пробивались и облачка женских духов и мужского одеколона. Голоса и звуки машин сливались в вибрирующий шум. Мой город, подумал Гаррет.
Лейн глубоко вздохнула.
— Мне так нравится здесь полнота жизни.
Гаррет согласно кивнул.
— Вернемся к Моссману…
— Да, я с ним виделась. Что мне оставалось? Он перебудил бы всех соседей, колотя в мою дверь. Адрес узнал в телефонной книге.
— И вы пригласили его войти?
Она кивнула. Пошла по улице, Гаррет за ней.
— Пригласила… он оказался очарователен… кончили мы в постели. Ушел он около трех, живым, клянусь. Но настоял на том, чтобы идти, хотя я предлагала вызвать такси.
Гаррет насчитал два промаха в ее рассказе. Три часа — крайний срок, который определили медики для смерти Моссмана. Он должен был умереть сразу, выйдя из квартиры Лейн. И разве человек, настолько осторожный, что оставляет ключи, лишние деньги и кредитные карточки в тайнике в отеле, откажется от предложения вызвать такси и пойдет по улице один в середине ночи?
Они свернули за угол. Здесь движения не было, шум, как по волшебству, смолк. Гаррет спросил:
— Почему вы не рассказали мне этого раньше?
Она вздохнула.
— Обычная причина: не хотела ввязываться.
— Вскрытие показало, что в центре кровоподтека есть тонкие отверстия. Как они там оказались?
— Отверстия? — Она смотрела на него сверху вниз. — Не имею ни малейшего представления. Их не было, когда он от меня уходил.
Гаррет ничего не ответил. Он ждал, ему было интересно узнать, чем она нарушит молчание.
Но в отличие от большинства людей, испытывающих от молчания неловкость — они начинают говорить и часто выдают себя, лишь бы нарушить молчание, — она не поддалась на его уловку. Молча продолжала идти. Они снова свернули за угол.
Тут вообще никого не было. Гаррет обнаружил, что каким-то подсознанием ощущает пустоту улицы. Здесь, по другую сторону квартала, они казались в сотнях миль от толп и света.
Он спросил:
— Вам приходилось встречаться с человеком по имени Кливленд Адейр?
В ее походке ничего не изменилось.
— С кем?
— С Кливлендом Адейром, бизнесменом из Атланты. В прошлом году его нашли мертвым с таким же кровоподтеком и отверстиями, как у Моссмана. Незадолго до его смерти в вестибюле отеля видели женщину, похожую на вас по описанию.
Он ожидал отрицаний, негодующих и яростных. Он даже был готов к тому, что она попробует убежать. Но она остановилась и посмотрела ему прямо в глаза.
— Сколько же смертей вы расследуете?
Глаза ее казались бездонными и сверкали, как у кошки. Гаррет смотрел в них, околдованный.
— Две. Похоже, оба убиты одним и тем же человеком.