Гаррет заставил себя улыбнуться широкой дружеской улыбкой.
— Люди говорят больше, чем можно подумать. Вспомнишь игрушку, которую купил племяннику, и они тут же начнут рассказывать о том, какие игрушки они покупали. Лейн никогда так не поступала? Или упоминала какую-нибудь игру, в которую любила играть ребенком, или собаку?
Никки забарабанила пальцами по дну пластикового подноса.
— Нет… ничего.
Гаррет не мог в это поверить. Даже человек с опытом и самоконтролем Лейн иногда расслабляется. Почему бы ей не говорить об игрушках или домашних животных, если это не выдает ее возраста?
Потом вспомнил, как солгал Эвелин Колб о том, почему интересуется ее термосом. Бежал тогда, когда никто не гнался.
Он заплатил Никки за воду и сидел, отхлебывая понемногу. Может, Лейн всегда избегала замечаний, касавшихся ее лично. Не очень отличается от Чиарелли, который двадцать четыре часа в сутки играет. Через много лет осторожность становится рефлексом. Но всегда ли так было? Может, ключи к ее прошлому — в ее прежних личинах. Будучи моложе, она была менее осторожна.
Ее фотография, под другим именем, может хранится в каком-нибудь досье. Чтобы найти ее, потребуется время и терпение, но он привык к такой работе. Постепенно он узнает ее предыдущие имена и где она работала. Это даст ему людей, которые знали ее.
Беда в том, что память слабеет. Чем дальше в прошлое будет он уходить, тем меньше людей смогут вспомнить ее, не говоря уже о содержании разговоров. След неизбежно будет становиться слабее. Если только у кого-нибудь окажется серьезная причина запомнить ее. Он пожалел, что не записал факты и фамилии из жалобы, которую держал в руках. Теперь утром придется идти на Брайант Стрит, надеясь, что известие о его отставке еще не дошло до отдела регистрации, и он сможет снова взглянуть на досье.
Он также хотел бы внимательней взглянуть на конверт на столе Лейн. Он закрыл глаза, стараясь представить его себе. Увидел ясно адрес, написанный своеобразным почерком, но ему нужен обратный адрес; однако как он ни сосредоточивался, видел только смазанное пятно. Постарался вспомнить и штемпель. Но тот совсем не отразился в памяти.
Наконец он сдался. С обратным адресом ничего не выйдет. Что остается? Имена?
Он начал обдумывать имена. Все имена, которыми она пользовалась на сцене, можно считать производными от «Мадлейн». Не необычно. Типичные псевдонимы напоминают истинные имена. Он готов был поклясться, что все ее фамилии будут сходны, как Байбер и Барбер. Но на правах и при регистрации машины совсем другое имя — Александра Пфайфер. Он по-прежнему видел сходство, но этническое. Байбер и Пфайфер — немецкие фамилии. Может, она выбрала «Пфайфер», потому что ей привычны такие фамилии? Она родом из местности, населенной людьми немецкого происхождения?
Как будто это помогло бы ему. В стране сотни поселков с жителями немецкого происхождения.
Допив воду, Гаррет вышел из клуба и направился к машине. Нужно проконсультироваться с экспертами и выяснить, где сосредоточены большие группы выходцев из Германии. Это может оказаться полезным.
У машины он порылся в кармане в поисках ключей и услышал голос:
— Слава Богу. Я боялся, что мне придется просидеть тут всю ночь, Микаэлян.
Гаррет повернулся.
Из-за ближайшей машины вышел Роб Коэн.
— Становится привычным отыскивать вас силами всей полиции. Но вы по крайней мере машину не меняете. Лейтенант хочет, чтобы вы на Брайант Стрит поговорили со специалистами по стрельбе.
3
На доске висела схема. Отвечая на вопросы детективов, Гаррет не отрывался от нее взглядом. Горло у него пересохло, мышцы устали, как после тяжелой работы. Вероятно, приближается рассвет. Кажется, он провел тут всю ночь, бесконечно снова и снова повторяя дневной кошмар.
— И пистолет не выстрелил? — в десятый раз спросил один из детективов. — Так вы сказали?
— Нет, сэр, — еще раз ответил Гаррет. — Я сказал, что не смог выстрелить.
— Вы сказали, что курок заело.
— Да, сэр. — Он старательно повторил все снова. Они тут же ухватятся за любое отклонение.
— Этот пистолет?
Он посмотрел. Тот самый, что он отдал Серрато.
— Да, сэр.
Он знал, что четверо полицейских, бывших с ним и Гарри, уже прошли через это, но это знание никак не придавало ему спокойствия.
Направив пистолет в пол, детектив нажал на курок. Ударник щелкнул в пустом затворе.
— Сейчас он действует. Вы стреляли раньше из этого пистолета?
— Нет, сэр. Мне его дали в то утро.