ПРОФЕССОР. Краски начали мстить?
ХУДОЖНИК. Это был внезапный кризис.
ПРОФЕССОР. Вы сказали — несколько лет назад…
ХУДОЖНИК. Да, сказал. В минуту творческой слабости рядом со мной оказалась Певи. Не понимаю почему, но я ей рассказал историю семьи Августа.
ПРОФЕССОР. Конечно, без лишних подробностей…
Профессор подходит к портрету Моны.
ХУДОЖНИК. Сначала судьба поступила слишком щедро — она соединила этих двух людей — женщину совершенной красоты и художника божественного дарования. Возможно, отец Августа не понял бы вечной тайны искусства, если бы рядом с ним не оказалась Мона, а красота Моны, наверное, растворилась бы в ежедневной суете, когда бы она вышла замуж не за Гения, а за обычного человека. Но, оказавшись вместе, они стали упреком советскому обществу, в котором главным законом была зависть… Гении в таком обществе обречены… Обречено всё совершенное… И он, и Мона были обречены за свое совершенство. Этот прекрасный портрет Моны Гений написал за несколько дней до своего ареста. Он написал его здесь, в моём доме…
ПРОФЕССОР. Почему вы его тоже не называете по имени?
ХУДОЖНИК. Нет, нет. Ни в коем случае этого делать нельзя. Мы с вами не знаем его настоящего имени. Это он так назывался, пока был среди нас… Я никогда не обращался к нему по имени. Я называл его только Гением. Даже в третьем лице. Если кто-нибудь звонил, спрашивал или говорили о нём… Я и теперь не могу произнести его имя. Мне даже кажется, что я этого имени и не знал. Я знаю, что он был Гением. Это я знаю, господин Профессор.
ПРОФЕССОР. Мне очень обидно, что портрет Моны висит в вашем доме…
ХУДОЖНИК. Не забирайте его, я вас умоляю.
ПРОФЕССОР. Вы всё еще ее любите?
ХУДОЖНИК. Не смейте, не смейте меня об этом спрашивать. Вы были лечащим врачом Моны, и это не позволяет мне думать о вас дурно… Послушайте, что было дальше… Певи училась на втором курсе консерватории. Она часто ездила за границу и очень хотела разыскать их сына.
ПРОФЕССОР. Видимо, Певи понимала, что вам одному не справиться со своей болью. Талантливые дети очень рано чувствуют, какое проклятие они унаследовали от родителей.
ХУДОЖНИК. У Певи странный характер. Она перед всеми чувствует себя виноватой, перед Виктором, передо мной, даже перед миром, потому что он сотворен так уродливо… Певи была уверена, что Август одинок и она сделает его счастливым… Два года она колесила и наводила справки о нем по всей Европе.
Слышится громкий заразительный смех.
Наступали каникулы — и Певи исчезала. Нашла она его в Америке, в Нью-Йорке, он заканчивал математический факультет университета.
ПРОФЕССОР. Мне трудно с вами говорить, как будто виноватым вы хотите сделать меня… Мне постоянно что-то приходится преодолевать в разговоре с вами… И всё-таки вам придется мне ответить на вопрос, почему всё это произошло…
ХУДОЖНИК. Я давно понял, что во все времена человек задает себе один и тот же вопрос. Но каждая новая эпоха отвечает на него всё с большей жестокостью.
Картина вторая
Иуда разговаривает по телефону.
ИУДА. Да… Он интересовался картиной «Кровавая паутина»… Они остановились в отеле «Националь»… В двадцать первом номере… Номер оплачен до пятнадцатого… Да… Каждое утро, в шесть он делает ей укол… Да… Они улетают в Америку пятнадцатого в 11.00… Художник ждет его прихода ночью… Если разрешите, я вам позвоню сам… (Вешает трубку.)
Картина третья
Весна. Утро. Кремлёвские часы бьют три раза. Художник стоит на балконе своей спальни и смотрит на Москву-реку. Часы Кремля бьют вторично.
ХУДОЖНИК. Значит, Мона жива… Минуту назад кремлёвские часы пробили три раза. Теперь они снова бьют, словно кто-то исправляет время. Или мне кажется, что его надо исправить… Москва-река… Даже её они умудрились превратить в сточную канаву…
К особняку подходят ВИКТОР, ЭСТРАДНАЯ ПЕВИЦА и ПИСАТЕЛЬ. Они пьяные. Виктор звонит в дверь. Он не хочет ждать ни секунды, пока ему откроют, и громко стучит в дверь.
ХУДОЖНИК. Виктор, не стучи. Всех разбудишь.
ВИКТОР. Доброе утро, отец.
ХУДОЖНИК. Доброе утро… Писатель, когда вы работаете?
ПИСАТЕЛЬ. Маэстро! Я живу!
ВИКТОР. Он прост, у него нет комплексов.
ЭСТРАДНАЯ ПЕВИЦА. Здравствуйте, папочка!
ХУДОЖНИК (Виктору). Кто это? Опять новая?
ЭСТРАДНАЯ ПЕВИЦА. Ах, я у тебя не первая?
Виктор стучит в дверь.
ВИКТОР. Черт возьми! Я уверен, что Иуда притворяется. Он не спит, он просто не хочет открывать.