– Мой напарник присоединится через минуту, – сказал он.
Маккалеб опустился на стул напротив стола, а это значило, что Арранго, скорее всего, займет место справа от него, а не станет пробираться за его спиной в левый угол.
Маккалебу хотелось, чтобы Арранго сел справа от него. Это была мелочь, но во времена работы агентом Терри всегда выбирал именно такую позицию, чтобы тот, с кем он вел разговор, сидел справа. Их психолог в Квонтико, который вел занятия по технике допросов и гипноза, учил, что, если говорящий смотрит на тебя слева, это значит, что левая часть его мозга активизируется слабо – иными словами, говорящий в таком положении склонен выносить менее критические суждения. Маккалеб был далеко не уверен, что все действовало так, как им объясняли, но сейчас, находясь наедине с Арранго, Терри решил задействовать все способы внушения.
– Хотите пончик? – спросил он Арранго.
– Ничего я не хочу. Вы поступайте как хотите, а меня не трогайте. Это ведь сестра вас навела, не так ли? Вы работаете на эту занозу, сестру убитой. Покажите ваши документы. Никогда не поверю, что она впустую станет тратить деньги.
– У меня нет лицензии, если вы это имеете в виду, – развел руками Маккалеб.
Арранго на мгновение замер, а затем начал крайне выразительно постукивать кончиками пальцев по исцарапанному столу.
– Господи Иисусе, по-моему, здесь так душно. Не стоило держать комнату закрытой, – внушительно произнес он.
Арранго был плохим актером. Он произнес эту фразу, точно считал с таблицы на стене. Затем он поднялся со стула и, подойдя к двери, повернул регулятор термостата на стене. Терри было хорошо известно, что таким образом полицейский включил магнитофон и видеокамеру, спрятанные за вентиляционной решеткой над дверью.
– Значит, вы говорите, что ведете расследование по убийству Глории Торрес, правильно? – слишком вежливым тоном спросил Арранго.
– Ну, вообще-то, я еще даже не начинал. Сначала я собирался поговорить с вами, а уж потом действовать по обстоятельствам, – пояснил Терри.
– Но вы ведь работаете на сестру жертвы? – спросил детектив.
– Грасиэла Риверс попросила меня заняться делом ее сестры, это верно.
– А у вас нет лицензии штата Калифорния, чтобы действовать в качестве частного детектива, так?
– Так.
В этот момент открылась дверь и в комнату вошел человек, которого Арранго подзывал несколько минут назад. Не поворачиваясь и не глядя на напарника, Ар-ранго поднял руку вверх, чтобы тот не прерывал разговор.
– Сэр, вы понимаете, что в нашем штате считается преступлением действовать как частный детектив, не имея лицензии? Я могу сейчас же арестовать вас за это прямо в этой комнате, – со значением произносил каждое свое слово Арранго.
– Да, это незаконно, не говоря уж о том, что неэтично брать деньги за частное расследование, не имея при этом лицензии. Разумеется, я понимаю это, – без особого вдохновения произнес Маккалеб.
– Стоп. Вы хотите сказать, что взялись за эту работу бесплатно?
– Точно. Как друг семьи.
Маккалебу начинала надоедать вся эта комедия, он пришел сюда не за этим. И он сказал:
– Слушайте, давайте опустим предисловия. И выключите магнитофон с камерой, чтобы мы могли спокойно поговорить. Кроме того, Арранго, ваш партнер постоянно задевает спиной микрофон, то есть я хочу сказать, термостат. Запись получится никуда не годная.
Уолтерс буквально отпрыгнул от термостата в ту самую секунду, когда Арранго обернулся к нему.
– Почему ты не сказал мне? – нервным голосом заговорил Уолтерс.
– Заткнись.
– Слушайте, давайте перекусим пончиками, – сказал Маккалеб. – Я пришел сюда, чтобы вам помочь.
Несколько сконфуженный, Арранго повернулся к Мак-калебу:
– Откуда, мать вашу, вам известно о микрофоне?
– Ну, потому что практически во всех полицейских участках города эти штучки одинаковые. А мне приходилось бывать чуть ли не в каждом. Я долго работал в Бюро. Оттуда и знаю, – пояснил Маккалеб.
– Значит, вы из ФБР? – спросил Уолтерс.
– Бывший агент ФБР на пенсии. Грасиэла Риверс просто моя знакомая. Она попросила меня посмотреть это дело, и я ей пообещал. Вдруг я вам чем-то окажусь полезным, – попытался улыбнуться Терри.
– Как вас зовут? – спросил Уолтерс.
Этот парень все пропустил, потому что все это время висел на телефоне. Маккалеб поднялся и протянул детективу руку для пожатия. Они представились друг другу. Деннис Уолтерс был моложе Арранго, не такой смуглый и очень худой. Одежда висела на нем мешком, и можно было предположить, что его гардероб не обновлялся по крайней мере с того времени, как он сильно потерял в весе. Ни плечевой портупеи, ни ремня с кобурой на нем не было. Возможно, свой пистолет он держал в кейсе, если не было необходимости покидать здание. Такой тип полицейских нравился Маккалебу. Уолтерс знал, что мужика делает не оружие. В отличие от его напарника.
– Да я вас знаю, – сказал Уолтерс, наставив на Мак-калеба палец. – Вы тот самый. По серийным убийцам.
– О чем ты говоришь? – встрял в разговор Арранго.
– Ну спец он. Отдел по расследованию серийных убийств. А он тот самый парень, которого к нам постоянно присылали, потому что большинство этих .ну, придурков творят дела в наших местах. Он работал и над делом Душителя, и Кодового Убийцы, и Могильщика, короче, букет что надо, – рассказывал он Арранго.
А потом снова повернулся к Маккалебу:
– Я все правильно излагаю?
Терри утвердительно кивнул. Уолтерс щелкнул пальцами:
– Кажется, я что-то такое недавно читал о вас? Что-то в «Слаймз», правильно?
Маккалеб снова кивнул:
– Это было напечатано в колонке, которая называется «Что бы ни случилось». Две недели тому назад.
– Точно-точно. Вам сделали пересадку сердца, так? Маккалеб снова кивнул. Ему было хорошо известно, что
детали личной жизни способствовали непринужденной обстановке. В конце концов они приступят к делу. Во всяком случае, Терри заметил, что Уолтерс уже бросил взгляд на его пакет с пончиками, все еще стоявший на столе.
– Ребята, может, съедим по пончику? Чего они зря пропадают. Я сам еще не завтракал, так что присоединяйтесь.
– Я совсем не возражаю, – сказал Уолтерс.
Подойдя к столу, он открыл пакет и в нетерпении посмотрел на своего напарника. Выражение лица Арранго словно застыло. Между тем Уолтерс с удовольствием принялся жевать пончик, покрытый глазурью, Маккалеб взял с корицей, и тут Арранго сломался, неохотно взяв пончик с сахарной пудрой. Они ели молча, пока Маккалеб не засунул руку в карман куртки и не вытащил пачку салфеток, захваченных в той же кондитерской, что и пончики. Он бросил пачку на стол, и все потянулись за салфетками.
– Так, значит, пенсии Бюро по болезни хватило ненадолго и вам пришлось заняться частным сыском, а? – спросил Уолтерс с полным ртом.
– У меня не контора по частному сыску. Сестра Глории – моя знакомая. Я же сказал, что за эту работу мне не платят.
– Знакомая? – переспросил Арранго. – Вы повторили это уже два раза. Итак, откуда вы ее знаете?
– Я живу на лодке в гавани. Как-то встретил ее на пристани. Она тоже любит лодочные прогулки. Вот так мы и познакомились. Я рассказал, что работал в Бюро. Узнав об этом, она попросила меня заняться делом ее погибшей сестры. Это что, запрещено?
Если бы Маккалеба спросили сейчас, почему он придумал эту небылицу, он вряд ли смог бы дать внятный ответ. Кроме того, с самого начала Арранго вызывал у него резкую антипатию, и потому ему просто не хотелось рассказывать правду о том, как он познакомился с Граси-элой Риверс.
– Ладно, – продолжил Арранго, – я не знаю, чего она там наговорила, а я просто повторю, лично для вас, агент, что это было обычное магазинное ограбление. И никаких тут тебе Чарльзов Мэнсонов или хреновых Тедов Банди и прочей мрази. Не бином Ньютона. Просто какой-то придурок натянул маску на рожу, схватил в руки пушку, и – бац! – из чьей-то головы вылетают мозги. И все это делается ради нескольких долларов. В общем, это совсем не то, чем вы привыкли заниматься. Вот что я хочу сказать.