Червяк молча подпрыгнул и схватил деньги.
– Ого! – Винт покачал головой и переглянулся с Тлехом. – Это тебе столько на обед в школе дают?
– Надо будет, еще больше дадут! – с гордостью произнес Вадим.
Мол, нищеброды вы все. У меня вопрос насчет денег вообще не стоит!
– Это хорошо, – пробормотал Винт, поднял глаза, и Вадим с изумлением увидел в них ненависть. – Богатенький, значит. Много дал. Вот тебе сдача! – Винт сильно ударил его по щеке.
У Вадима из глаз брызнули слезы. Он отступил на шаг, сел на землю и замотал головой. Парень понимал, что не справится со всеми троими. У него не было той безрассудной ярости, необходимой для драки, которая – он это хорошо чувствовал – имелась у Винта.
Червяк выдернул у него из руки оставшуюся купюру и несильно толкнул ногой в грудь. Вадим упал на спину и заплакал от злости.
– Пошли, Тлех, – сказал Винт. – Червяк, давай сюда деньги. А ты будешь приносить нам столько же каждый день, если для тебя это не проблема. Понял, чмошник?
Они ушли.
Вадим сел, вытер слезы, подобрал свою сумку и пошел домой.
Уставшая мать пришла поздно и не обратила внимания на сына, молча лежавшего на диване.
Зато это заметил Радик. Он подошел к дивану, сел и потянул к себе Вадима, лежавшего лицом к стене.
– Обижают в школе? – Радик сразу же все понял. – Да ты говори. Все через это прошли.
– Я сам разберусь, – пробормотал Вадим и хотел было отвернуться.
– Сам ты не разберешься. – Радик придержал его за плечо, внимательно посмотрел на пасынка и продолжил: – Для этого нужно иметь характер и друзей. А у тебя нет ни того, ни другого. Ты уж не обижайся, я правду говорю, и ты это знаешь. Я нанимал тебе лучших тренеров для индивидуальных занятий, но ты отказался. Тебе надо было терпеть боль и привыкать зажимать страх в кулаке. Ты не захотел. А сейчас собрался прыгнуть выше головы, да?
Вадим дернулся, отвернулся, уткнулся лицом в подушку.
– Но есть и другой выход.
– Какой? – глухо спросил Вадим и чуть приподнял голову.
– Если ты сам не можешь решить проблему, то надо найти того человека, который это сделает. Вот и все.
Вадим только тяжело вздохнул.
– Кто тебя обидел? Как зовут?
Со следующего утра Вадим ходил в школу с охраной, а еще через три дня компанию Винта кто-то жестоко избил за соседними гаражами.
Червяк с распухшей губой, залепленной пластырем, забрел в класс Вадима, подошел к нему и положил перед ним на парту три тысячи рублей.
– Мы извиняемся, – с трудом выговорил он, скривился, потрогал губу, кивнул и вышел из класса.
Вадим, ощущая на себе взгляды одноклассников, подчеркнуто медленно собрал деньги, положил их в карман и победно поднял голову. Девочки смотрели на него сочувственно, а парни сделали вид, что ничего не произошло.
Марк, читавший учебник, усмехнулся и отвернулся.
Вадим ощутил легкое головокружение и откинулся на стуле. Вот что значит иметь рядом человека, который умеет решать проблемы. И деньги.
Эти две составляющие – деньги и необходимый человек – стали для Вадима жизненным ориентиром. Вот поэтому он и позвонил отчиму, у которого имелось и то, и другое.
Радик, как и всегда, понял его с полуслова.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил он, когда Вадим быстро и понятно – сказывался навык работы – обрисовал картину того, что сейчас произошло.
– Терпимо, – ответил Вадим, сморщился и осторожно потер промежность.
– Тошноты, рвоты нет?
– Вроде нет.
– Куда они могли поехать?
– Понятия не имею. У него полно друзей на побережье.
– Я сейчас свяжусь с начальником ГИБДД и попрошу его сразу же сообщить тебе, если их машину заметят. Как только получишь информацию, сразу же гони за ними. А там можешь и применить оружие, если позволит ситуация.
– А что им вменить?
– Потом статью придумаешь. – Радик усмехнулся и заявил: – Сейчас самое главное – поймать их. Как у вас говорят, по горячим следам.
Глава 2
Друзья сидели в доме дяди Володи уже четыре дня. Он забрал у них сотовые телефоны и запретил выходить за калитку. Марк и Сэм от нечего делать обиходили сад и занимались всякими мелочами.
Новость про нападение на сотрудника Следственного комитета по телевидению больше не повторялась, но Марк хорошо понимал, что Вадим не успокоится, пока самолично не упрячет их с Сэмом в тюрьму. При его возможностях и связях, о которых Марк знал не понаслышке, такой исход дела представлялся ему самым вероятным.