— Певица, — ответила Татьяна.
— Муйло ты, а не певица, — зло бросил Парамон, — подстилка ты вонючая. Шлюха.
— Слушай, хватит уже, — сказала Татьяна, — лучше меня отведите обратно в кладовку, чем оскорблять, не хочу я с вами сидеть.
— Не нравится с конкретной братвой сидеть? — завелся еще больше Парамон. — А с кем ты привыкла сидеть? Со старыми жирными продюсерами? Думаешь я не знаю каким местом вы все на сцену пробиваетесь?
Татьяна встала из-за стола. Слушать пьяную болтовню бандита ей было противно.
— Отведи меня обратно, — попросила она Дырявого.
Тот привстал, но Парамон жестом приказал ему сидеть на месте.
— Я сам ее отведу, — сказал он, — и запру там.
Бандит, пошатываясь, встал из-за стола. Татьяна пошла к месту своего заточения первой. Дошла до двери своей «камеры» и остановилась. Парамон отодвинул ржавую задвижку и пропустил Татьяну в дверь. Когда она зашла, он бросил ей:
— Распрягайся…
— Что? — не поняла Татьяна.
— Белье снимай, — прохрипел Парамон, стаскивая с себя куртку, — развлечемся.
Татьяна попыталась выскочить обратно в комнату из кладовки, но Парамон своей мощной фигурой перегородил ей выход, оттолкнул ее в середину узкой кладовки так, что Татьяна полетела и больно ударилась головой о кровать.
— Помогите! — что было сил закричала Татьяна.
— Не ори, дура, никто не услышит, — тяжело дыша от возбуждения прохрипел Парамон, — лучше не дергайся, не ори, распрягайся сама. А то и одежку порву и тебя покалечу ненароком. Я свое возьму, и не таких обламывал!
В соседней комнате Дырявый, услышав крики девушки привстал из-за стола и попытался направиться к Татьяне.
— Оставь их, — сказал ему Гвоздь, удержав его за рукав, — если Парамон задумал чего, его не остановишь. Пусть поразвлекается с телкой, нам-то какое дело? Может быть, и я после него схожу, а могу и тебе уступить.
— Отпусти рукав, — попросил Дырявый.
— Ой, не нравишься ты мне сегодня, — сплюнув на пол, произнес Гвоздь.
— А ты мне всегда не нравился, — ответил Дырявый.
Сказав это, он схватил со стола полупустую бутылку водки и со всего размаху опустил ее на голову Гвоздя. Бутылка разлетелась вдребезги, глаза бандита помутнели и он без сознания скувырнулся с табуретки на пол. Дырявый, бросил на пол «розочку», оставшуюся от бутылки в его руках после удара и рванул в кладовку, где на кровати Парамон пытался сорвать с Татьяны одежду. Она сопротивлялась и Парамон с размаху ударил ее кулаком по щеке.
— Утухни, сука! — зло приказал он и чуть не разорвал на груди футболку.
— Оставь ее, — спокойно произнес появившийся в дверях Дырявый.
— Че такое, я не понял? — опешил Парамон. — Ты че, бля, ты мне это сказал?
— Тебе, — ответил Дырявый, — отойди от девчонки.
— Слушай, чего тебе надо, ты, носорог? — завелся Парамон. — Хочешь первый ее трахнуть, давай, мне не жалко для братана.
Он слез с девушки и направился к Дырявому.
— Ну чего, будешь ее трахать? — спросил Парамон, подойдя вплотную к Дырявому.
— Не буду и тебе не дам этого делать, — ответил тот.
Татьяна забилась в уголок кровати и сжалась в комок.
— Ладно, — качнул головой Парамон и сделал вид, что уходит.
Но на самом деле он резко выбросил вперед руку и ударил Дырявого в лицо. Тот, не ожидая удара, попятился назад, но удержался на ногах. Парамон бросился на Дырявого, пытаясь повалить на пол, но тот поймал его на захват и технично бросил через бедро на пол. Парамон упал, но и потащил за собой Дырявого. Татьяна сидела ни жива, ни мертва. От шока она не могла пошевелить даже пальцем, не то, чтобы предпринять попытку убежать. Она не видела, что творится в комнате, куда вывалились два бандита, слышала только шум драки, потому что от страха зажмурила глаза.
Дырявый и Парамон возились на полу, и Парамон был явно физически сильнее и тяжелее Дырявого — поэтому он одерживал верх. Подмяв его под себя и усевшись сверху, он прижал его руки в районе предплечий своими здоровыми коленями, выпрямился, замахнулся правой рукой и спросил с торжеством:
— Ну, че, бывший морпех, разбить тебе табло?
— Бывших морпехов не бывает, — ответил Дырявый, — морпех остается морпехом, раньше это была служба, а теперь состояние души!
Сказав это, он взмахнул ногой, которые были у него свободны и кованым носком армейского ботинка врезал прямо по затылку Парамону, а второй ногой тут же, показав небывалую гибкость захватил его за шею и скинул с себя тушу здоровяка. И положение дел моментально переменилось. Хотя оба вскочили с пола одновременно, но на Парамона сразу же посыпался град ударов, теперь он начал отступать, никак не отойдя от нокдауна, который он получил от удара носком ботинка по затылку.
Чувствуя, что проигрывает, Парамон отпрыгнул и сказал скороговоркой:
— Дырявый, ты че, в натуре, из-за поганой «соски» братана убьешь! Давай завязывай! Не трону я ее больше!
Но Дырявый не остановился, напротив, еще больше усилил атаку, Парамон решил вырваться и убежать, но Дырявый подставил ему подножку. Туша Парамона рухнула, чуть не проломив гнилые доски пола и сразу же после этого на голову бандита опустилась деревянная табуретка, разлетевшись вдребезги. Парамон клюнул носом пол и вырубился. Дырявый за шиворот оттащил бездыханное тело бандита в комнату, где сидела Татьяна, бросил его на полу и сказал ей:
— Уходим!
— Куда? Я никуда не пойду! — замотала головой Татьяна. — Я здесь буду!
— Здесь нельзя оставаться, поехали, я тебя вытащу!
— Я тебя еще больше боюсь! — вжимаясь в стену, произнесла Татьяна. — Зачем ты это все сделал, зачем ты мне помогаешь?
— Потому что восемь лет назад твой отец меня спас от смерти, — ответил Дырявый.
Татьяна соскочила с кровати, пробежала мимо Дырявого и выскочила в дверь, но тут же с визгом залетела обратно. Дырявый повернулся, увидел мелькнувшую тень и успел таки среагировать на удар, отвести его.
Это очнувшийся Гвоздь той самой «розочкой» — осколком бутылки с горлышком попытался проткнуть Дырявому живот. Тот сумел среагировать на удар и отбил руку, но Гвоздь, падая, загнал таки ему в ногу сантиметра на три осколок бутылки и провернул. Стекло хрустнуло и осталось в ноге Дырявого спереди, недалеко от бедра.
Гвоздь с «розочкой» упал на спину, Дырявый перехватил его вооруженную руку, сжал и несколько раз сильно врезал бандиту каблуком ботинка по лицу так, что половая доска проломилась и голова Гвоздя провалилась затылком под пол. Бандит затих, Дырявый, хромая пошел к двери, но Татьяна выскочила первой, захлопнула дверь и задвинула засов перед самым его носом. Дырявый уперся в дверь руками, чувствуя как кровь течет по ноге и попросил:
— Татьяна, открой.
— Ты мне всё наврал, ты не знаешь моего отца!!!
— Я тебе не врал, — ответил Дырявый из-за двери, — я служил под его командованием в Чечне восемь лет назад. Он был моим командиром, а я сержантом разведроты. А располагается наша часть под Североморском в поселке Спутник.
— Тогда почему ты стал бандитом? — спросила Татьяна.
— Это долгая история, — ответил Дырявый, — я ее тебе потом расскажу. Если ты меня здесь оставишь запертым, меня убьют.
Татьяна, подумав, все-таки отворила дверь кладовки, пропустила мимо себя Дырявого и заперла дверь снова на ржавую щеколду.
— Мне нужно стекло достать и ногу перевязать, — сказал Дырявый.
— Я не умею, — ответила Татьяна.
— Я сам это сделаю, только помоги мне до машины доковылять, там аптечка. И со стола возьми два мобильных телефона.
Татьяна взяла телефоны и подставила ему свое плечо. Минут через десять бывший сержант морской пехоты достал с помощью ножа осколок стекла из ноги, перебинтовал ее и сел за руль.
— Готово, — крикнул он Татьяне, — можно ехать.
Девушка залезла в машину и села рядом с ним.
— Заводи скорее, — с тревогой сказала она, — эти уже очнулись, стучат в дверь, скоро выломают.
— Успеем, — ответил Дырявый.