Зефирина вернулась, неся в руках пластырь и дымящийся отвар в оловянном кувшине. Стражники без колебаний пропустили ее в комнату к умирающему. «Велика важность, все равно бедняга скончается утром!» – подумал солдат.
Зефирина подошла к Маргарите и, тронув ее за плечо, прошептала:
– Сударыня, время не ждет… Позвольте положить это на лоб королю. Помогите мне напоить его.
Маргарита тряхнула сбившимися под туретом волосами.
– Бедное дитя, вы слышали, что сказали медики…
– Это вьючные ослы, а не лекари. Сударыня, прошу вас, выслушайте меня. Один мой друг, ученый фармацевт, который живет в Салон де Прованс, Мишель де Ностр-Дам…
– Вы говорите о знаменитом Нострадамусе, который, как уверяют, излечивает от чумы? – недоверчиво спросила принцесса.
– Именно о нем, сударыня. Он по дружбе поведал мне один из своих секретов, и этот самый отвар я сейчас приготовила. Если вы приложите ко лбу пыльцу гвоздики, смешанную с древесиной кипариса, лавандовой настойкой, тмином, фиалкой и зернами подсолнуха, растертыми вместе с хлебной плесенью… болезнь оставит тело… Еще надо дать выпить отвар.
– Хлебная плесень! – прошептала с отвращением Маргарита.
Франциск I хрипел. Его вздувшееся лицо багровым пятном выделялось на кружевных подушках.
– Мы теряем время, сударыня, – с мольбой произнесла Зефирина. Маргарита видела, что ее брата уже ничто не спасет. Безнадежно махнув рукой, она помогла Зефирине положить повязку на мокрый от пота лоб несчастного. Серебряной ложкой она разжала стиснутые зубы брата, а молодая княгиня стала капля по капле вливать в рот густую темно-коричневую жидкость.
Франциск поморщился, затем стал отплевываться, но все-таки большая часть микстуры попала ему в желудок. Зефирина опустилась на колени рядом с принцессой и принялась ждать, с тревогой вглядываясь в лицо короля. Она вытирала ему лоб платком. Франциск I долго лежал неподвижно, затем его начала бить дрожь, обильный пот заструился по лицу. Он стонал, руки его пылали от жара, грудь увлажнилась. Испуганная Маргарита позвала архиепископа, который вместе с медиками ждал в приемной. Принцесса потребовала мессу. В момент наивысшего возбуждения король выпрямился и прошептал:
– Господь излечит мою душу и тело… прошу вас, дайте мне Его…
Архиепископ просунул облатку святого причастия между пересохших губ больного. Тот упал на подушки.
Все присутствующие читали отходную молитву. Стоя на коленях рядом с кроватью, Зефирина сжимала руку короля. Она надеялась, что ничего не забыла из рецепта Нострадамуса. Дрожа от волнения, она ждала. Мутный взгляд из-под полуприкрытых век остановился на ней, король узнал ее. Зефирина почувствовала слабое пожатие королевских пальцев. Ей показалось, что рука стала не такой горячей. Внезапно гнойный нарыв прорвался, и через нос и уши короля на рубашку хлынула желтая густая жидкость. Подбежали с салфетками врачи, принялись вытирать Франциску I лицо.
– Чудо! Это чудо! Если воды выйдут сверху и снизу, его величество будет спасен!
– Это чудо евхаристии, – возгласил архиепископ. Гной продолжал выделяться. Медики попросили Маргариту и фрейлин выйти из комнаты, чтобы поменять белье августейшему больному, поскольку теперь можно было ожидать естественных отправлений.
В приемной принцесса сжала в объятиях Зефирину.
– Ты спасла его, дорогая моя, – в слезах прошептала Маргарита. – Проси у меня, чего хочешь.
Зефирина поцеловала руку герцогини Ангулемской.
– Сударыня, если мне придется исчезнуть на какое-то время, могу ли я поручить вашему высочеству свою дочь Коризанду?
– Поступай, как считаешь нужным, Зефирина, иди куда зовет тебя долг… Клянусь, что позабочусь о Коризанде, как о собственной дочери.
Принцесса Маргарита зарыдала.
Вокруг суетились слуги: одни убирали грязные покрывала больного, другие несли чистое белье.
Мулат принес дрова, чтобы разжечь огонь в камине. Зефирина вздрогнула, взглянув на этого человека черной расы, возможно вывезенного из Африки каким-либо испанским или португальским моряком.
У негра были голова, руки, ноги – все как у людей, за исключением темного цвета кожи и кудрявых волос, он ничем не отличался от остальных.
Внезапно забрезжившая мысль обрела в голове Зефирины законченную форму, и молодая женщина невольно улыбнулась.
Маргарита взглянула на нее с удивлением.
– У тебя просто счастливый вид, дорогая Зефирина…
– Дело в том, сударыня, что у ангелов есть крылья, а у стен – трещины, – прошептала княгиня Фарнелло.
Она не могла сказать больше, поскольку приемная кишела шпионами. Вернулись врачи.
– Сударыня, его величество просит ваше высочество пожаловать к нему!
Сжав пальцы Зефирины и бросив ей заговорщицкий взгляд, Маргарита вновь вошла в комнату к королю.
Зефирина собралась последовать за ней. Мессир Лануа удержал ее.
– Момент подходящий, княгиня Фарнелло, – прошептал он.
Зефирина с недоумением воззрилась на него.
– Разве вы не просили меня о встрече с одним человеком? – в свою очередь удивился генерал.
Взяв Зефирину за руку, он повлек ее к окну.
– Пароль на эту ночь – «Сьюдад имперьяль»[34]. Тот, с кем вы желаете встречи, не покидал Алькасара. Он остановился в северном крыле, где молится и отдыхает, однако он не спит, каждое мгновение ожидая новостей о короле. Зайдите к нему под каким-нибудь предлогом, но, заклинаю вас, не проговоритесь, кто помог вам пройти туда.
Зефирина почти с нежностью смотрела на победителя в битве при Павии.
– Мессир Лануа, я уважала вас как врага… Как друга Фульвио я вас боготворю и накажу своим детям благославлять ваше имя.
И Зефирина быстро поднесла руку Лануа к губам. Оставив этого важного вельможу весьма озадаченным такой пылкостью, она подобрала свои белоснежные юбки и бросилась вниз по лестнице, по которой уже спускалась на кухню.
На первом этаже она вместо того, чтобы спуститься ниже, повернула налево и оказалась в кордегардии.
Солдат с алебардой преградил ей дорогу.
– Пароль, или я не пропущу вас, сеньора!
– Сьюдад имперьяль, – прошептала Зефирина.
Стражник окликнул пажа:
– Возьми фонарь, малыш, и проводи сеньору… Куда вы направляетесь, сеньора, – поинтересовался солдат.
– В северное крыло, меня ждут у его величества…
Вслед за пажом Зефирина шла по большим темным залам, довольно скупо меблированным. В каждой приемной солдаты охраняли выходы. На каждом посту Зефирине приходилось повторять пароль. Сердце ее бешено стучало. Она пустилась очертя голову в эту авантюру и не имела ни малейшего понятия, чем дело закончится.
Примет ли ее Карл V? Какой огромный этот Алькасар! Мерцали свечи, и на стенах вокруг Зефирины танцевали таинственные тени.
Внезапно молодая женщина почувствовала усталость. С того момента, как она вступила в Алькасар, у нее маковой росинки во рту не было. Она дрожала от холода, ей пришлось накинуть на голову и плечи муслиновую шаль, которую до того держала в руках.
Чем ближе Зефирина подходила к северному крылу, тем жестче становился контроль.
И вот ей не повезло. Какой-то ревностный стражник позвал толстого капитана Эрреру, который с подозрением подошел к Зефирине. Она догадалась отступить в тень и скромно прикрыть шалью лицо.
Эррера уже собирался спросить ее, куда она направляется, когда дверь открылась, пропуская высокого человека в сопровождении двух оруженосцев. Этот дворянин тоже прятал лицо в воротнике своего плаща. Видимо, это была важная персона, поскольку капитан Эррера согнулся в почтительном поклоне.
– Вашему превосходительству не нужны провожатые, чтобы добраться до города?
– Нет, спасибо… капитан… Мы знать… Ао… как это сказать… Все дороги ведут в Мадрид…