Он снова уговаривал ее позволить ему устранить все физические ощущения — до этих пор она настаивала на том, чтобы испытать как можно больше от стремительно развивающейся беременности, несмотря на сильный дискомфорт или боль.
Но к тому времени, когда у нее стало сводить судорогой ноги — и она начала отвечать ругательствами на вопрос, хотела бы она другой стакан сока — Натаниэль решил взять на себя контроль над ее беременностью.
Была среда, девять часов вечера, и у них оставалось несколько часов до того, как малыши родятся.
— Теперь ты заснешь, iubito mea, — его голос был мягким и… раздраженным.
— Не засну! — огрызнулась она в ответ.
Натаниэль вздохнул.
— Тогда что я могу сделать для тебя, любовь моя?
Джослин осмотрела комнату и неловко пошевелилась на кровати, не в состоянии сдвинуться хоть на сантиметр.
— Для начала ты можешь переместить мои ноги в более комфортное положение… потому что я больше не могу передвигать свой собственный вес! — слезы потекли у нее из глаз. — Я выгляжу, как выброшенный на берег кит, Натаниэль. Посмотри, что ты сделал со мной! Как ты мог?
Натаниэль улыбнулся, его глаза излучали только тепло и терпение, но глубоко внутри он начинал считать минуты.
Он бережно передвигал ее ноги, пока она искала удобное положение, а затем наклонился, чтобы вытереть текущие слезы.
— Не плачь, ангел. Это почти закончилось.
Джослин засопела и посмотрела в потолок. Внезапно ее глаза загорелись энтузиазмом.
— Больше историй! — воскликнула она.
Натаниэль явно поник. Он склонился над кроватью и спрятал лицо в ладонях.
— Моя любимая, я скоро потеряю голос. Больше нет историй. Это все, что я прожил.
Джослин засмеялась.
— Это не правда, Натаниэль! — она скрестила руки на огромном животе и прочистила горло. — Давай посмотрим; мы уже знаем, что ты родился во времена Священной Римской империи… когда Византийская культура проникла на Балканы и в Россию… Ты видел, как Викинги пришли в Америку, и ты из первых рук знаешь о крестовых походах… об империях ацтеков и инков. Ты мог бы мне больше рассказать о чуме в Европе. Или о временах Ренессанса? А лучше опустим все это, я хочу знать о Французской революции… а затем о войне 1812 года.
Натаниэль потер виски и сделал глубокий вдох. Джослин Леви-Силивази была не просто средним любителем истории. Она была одержима и фанатична, и ее приводило в восторг все, что соприкасалось с историей. Слушать. Переживать. Анализировать. И обсуждать… снова и снова…
И снова.
Встреча с Натаниэлем, мужчиной, который прожил более чем тысячу лет, походила на настоящую золотую жилу для обычного человека. И узнав, что он потратил большую часть своей жизни, путешествуя между Европой, Ближним Востоком, Северной и Южной Америкой, она была полна решимости услышать все о его долгой жизни на земле…
Выудить последнюю унцию личного опыта и истории от бессмертного существа — нравилось ему это или нет.
Джослин оказалась неустанной в своих поисках знаний из первых рук о людях, местах и событиях, а Натаниэль просто не мог устоять перед ее красивыми, очаровательными глазами и мягкими губами. Не говоря уже о ее чрезвычайно милом животе, который продолжал увеличиваться, как заполненный гелием воздушный шар, прямо у него на глазах.
Он заполнил не менее чем двадцать часов ее беременности ответами на вопросы о королях и императорах, обществах и войнах, изменяющих мир событиях. И был крайне истощен. Не говоря уже о том, что начинал чувствовать себя… древним… как настоящий старик, который женился на молодой девчушке, за которой никогда не надеялся угнаться.
Натаниэль Силивази — Древний Мастер Воин, сын Джейдона, потомок первых Божественных Существ — наконец встретил свою судьбу: единственную живущую душу, которая подходила ему лучше всего.
Джослин, быстро научившись читать его мысли, разочарованно нахмурилась.
— Все хорошо, — выдохнула она, потирая виски, и повернулась, чтобы посмотреть на часы на тумбочке. — Сколько времени у нас еще есть?
Натаниэль погладил ее лоб и медленно покачал головой. Значит, вот как это теперь будет…
Он соединился с женщиной, которая могла крутить им, как хочет, уже через неделю, ей потребовался только малейший намек разочарования в голосе, чтобы заставить его делать что угодно, лишь бы угодить.
Он потер подбородок, немного раздражённый своей нерешительностью. Черт, он был Древним Мастером Воином, бессмертным вампиром!