Натаниэль повернулся к испуганной женщине лицом и выругался на древнем языке.
— Джослин, нет! — приказал он строго, моментально захватывая контроль над ее телом, и легко бросил ее на диван, удерживая на месте.
Затем поднял руку ладонью вверх, извиняясь, словно просил подождать.
— Пожалуйста, дай мне немного времени.
Ему нужно было собраться с мыслями, чтобы позже понять ее. Попытаться разобраться в увиденном кошмаре. Чудовище внутри него пребывало в таком яростном возбуждении, что дойди дело до борьбы, он бы не сдержался, а она готова была напасть при необходимости.
— Сиди тихо, — предупредил он, — не провоцируй меня.
Перестав удерживать ее и восстановив барьер, еще раз маскируя свое лицо, он начал быстрее вышагивать взад-вперед, анализируя больше информации.
Натаниэль хорошо знал Рамзи Олару. Рамзи соврет Наполеану с такой же охотой, с какой перережет себе горло.
Валентайн, должно быть, организовал все это. Убил какую-то неизвестную женщину, выпустив из ее тела всю кровь, чтобы создать видимость преступления, зная, что они кремируют тело.
Ему, возможно, легко удалось сотворить точную копию Далии, используя единственную каплю ее крови, чтобы воссоздать ДНК.
Всего лишь капля крови, и у него появился генетический материал, с помощь которого можно сформировать такое же тело. Валентайн был древним. Сделать так, чтобы эта женщина выглядела как Далия, было легкой задачей. Он, скорее всего, спрятал ее до кремации и затем забрал к себе домой… чтобы размножаться.
Женщина Шелби! Жена Шелби! Была изнасилована и искалечена.
Выброшена, как мусор. Вынесла невероятное, чтобы дать Валентайну сына — отвратительное зло, которое вскоре отнимет бесчисленное количество невинных жизней… И они позволили этому произойти! Не спасли ее от мучительной судьбы. Страдание было подавляющим. Реальность происходящего оказалась вне его понимания.
Натаниэль прижал руки к глазам, в отчаянии стараясь выбросить эту картину из головы. Он убрал барьер и повернулся к Джослин, заговорив так спокойно, как только смог:
— Женщина, которую ты видела в том зале, была женой моего брата, — его голос дрожал, несмотря на усилие.
Джослин, потрясенная, посмотрела на него.
— Жена Маркуса?
— Нет, — пробормотал он, — мой младший брат… Шелби. Он был убит на прошлой недели. Похороны состоялись сегодня утром. Я был на его могиле, когда услышал твой крик.
Джослин побледнела, и ее черты смягчились.
— Натаниэль… мне жаль.
Он продолжал метаться, словно зверь в клетке, зная об ужасающей силе, которую источал, но неспособный контролировать ее.
— Я понятия не имел, что она была у него… — произнес он бессвязно. — Она не должна была умереть! Не таким образом!
Его голос прогремел на всю комнату, сотрясая балки над головой. Он попытался восстановить дыхание, но просто не знал, как справиться с собой.
Натаниэль не мог перенести такое горе.
Балансируя на грани, в то время как его гнев продолжал расти, угрожая вырваться в любой момент. Словно граната с неисправной чекой; в конечном счете, она взорвется. И это не могло произойти перед Джослин.
— Джослин, я должен ненадолго уйти. Я позову Маркуса присмотреть за тобой, пока меня не будет.
Джослин вскочила на ноги и вскинула руки.
— Нет, Натаниэль! Пожалуйста, не оставляй меня с ним. С кем угодно, но не с ним!
Натаниэль зашипел, потеряв самообладание. У него не было времени нянчиться с ней прямо сейчас. Его глаза горели глубоким красным цветом, а кулаки судорожно сжимались. Мало, что можно было сделать, чтобы скрыть возрастающий гнев: каждая мышца в его теле оказалась напряжена из-за сильной ярости… жажды борьбы. Его верхняя губа приподнялась, и он, зарычав, опустил голову, пытаясь избежать ее пристального взгляда.
Джослин села назад.
— Ты боишься, что причинишь мне вред, Натаниэль?
— Я не собираюсь делать тебе больно, — пробормотал Натаниэль.
Его губы дернулись, когда он попытался, неудачно, прикрыть клыки.
Джослин была похожа на напуганного ребенка, послушно замершего на месте.
— Ты злишься на меня, потому что я видела того вампира? — прошептала она.
Натаниэль покачал головой, комната начала вращаться перед его глазами.
— Нет, Джослин. Никогда на тебя, — он глубоко вдохнул и закрыл глаза, но когда снова поднял взгляд, то чувствовал себя странно опустошенным. — То, что ты видела в той пещере, было омерзительным, — его голос звучал устрашающе спокойно, — то, что перенесла та женщина — отвратительным. Злом. Поверь мне, Джослин, это не то, что ждет тебя со мной.