Она вскочила со своего места, капельки пота выступили в ложбинке между ее грудей, плечи и руки заметно дрожали, когда нечто среднее между недоверием и паникой начало охватывать ее.
— Тогда это то же самое! — крикнула она. — Ты меня обманула! И он тоже!
Колетт выглядела шокированной.
— Я ему нужна, чтобы размножаться для его жертвоприношения. Так же, как тому… существу… в пещере! Точно так же, как тому монстру! — она была в истерике, ее голос выдавал панику.
Колетт категорично покачала головой. Она вскочила, схватила Джослин за плечи и осторожно потрясла ее.
— Успокойся, Джослин. Если ты не прекратишь кричать, то разбудишь Натаниэля, и тебе придется говорить с ним, а не со мной. Это то, чего ты хочешь?
Взгляд женщины говорил Джослин, что Колетт гораздо больше боялась сама встретиться с Натаниэлем, чем того, что Джослин разбудит его.
Колетт понизила голос и ослабила хватку на плечах Джослин.
— Ты так не права, Джослин, я не очень хорошо все объяснила, и это моя вина, я прошу прощения. Но поверь мне… Натаниэлю ты нужна не только чтобы… размножаться. Ты ему нужна, потому что он уже вечность жил в одиночестве, у него никогда не было ничего и никого, чтобы назвать своим. Ты ему нужна, потому что ты его судьба… судьба… партнер… вторая половинка души. И да, ты можешь дать ему то, что никто во Вселенной никогда не сможет или не захочет: сына, чтобы любить, семью, чтобы лелеять, и будущее, ради которого стоит жить. Ты ему нужна, чтобы любить. И ты ему нужна чтобы… существовать… — голос Колетт был наполнен убеждением.
Джослин сглотнула.
— Что ты имеешь в виду, когда говоришь, что я нужна ему, чтобы жить?
Колетт вздохнула, помрачнев.
— Джослин, у Натаниэля есть тридцать дней с ночи, когда он увидел Кровавую Луну, чтобы отдать темного ребенка, или он будет уничтожен, и никто не сможет спасти его. И то, через что прошла Далия, покажется прогулкой в парке по сравнению с его смертью. Таково Проклятие Крови. Их наследие. Наше наследие. Оно не может быть изменено.
Грудь Джослин сжалась, и ее сердце заболело. Она не могла дышать.
— Это то, что случилось с братом Натаниэля? — спросила она, ее ум начал соединять все воедино. — Он сказал, что похоронил брата вчера… и та женщина в пещере… она была женой его брата… — понимание озарило ее сердце, как солнце, восходящее над горизонтом. — О Боже, — она опустилась обратно на подушку, тяжесть в ее груди была невыносимой. — О Боже.
— Джослин? Ты в порядке? — спросила Колетт.
Голова Джослин кружилась. И она была уверена, что упадет в обморок: редкое, практически неслыханное явление для нее. Такое не просто принять сразу. Предполагалось, что у нее будет ребенок от мужчины, которого она не знала. От вампира. Нет, двое детей! И пожертвовать одним из них, просто отдать его в руки тому злобному… туману… который она видела в пещере. Немыслимо! И что это вообще за дело с тридцатью днями?
— Тридцать дней! — воскликнула она, когда слова, наконец, достигли ее мозга. — Это невозможно! Даже если бы я была достаточно безумна, чтобы… никто не может завести ребенка за тридцать дней.
Колетт прикусила нижнюю губу; на этот раз она молчала.
— Что теперь? — потребовала Джослин.
Колетт покачала головой.
— Не смей! — крикнула Джослин. — Ты уже и так много мне рассказала, теперь расскажи все остальное!
— Было бы лучше, если бы Натаниэль…
— Натаниэль не женщина! — крикнула Джослин, начиная терять контроль, ее голос дрожал от гнева. — Натаниэлю никого не нужно рожать! Колетт, что ты от меня скрываешь?
Колетт схватила Джослин, на этот раз за предплечья, с мольбой в глазах.
— Пожалуйста, успокойся, Джослин, — она нервно огляделась. — Натаниэль будет так зол на меня.
— К черту его!
— Джослин, — Колетт говорила, как с загнанным в угол зверем. — Успокойся. Ты беспокоишься не о том. Поверь мне, тебе на самом деле не придется никого рожать, из всего, с чем ты должна столкнуться, эта часть легкая.
— Легкая? — спросила Джослин недоверчиво.
Колетт вздохнула.
— Когда ты решишь… если ты решишь… иметь детей с Натаниэлем, весь процесс займет всего сорок восемь часов.
Джослин не просто изумилась; она остолбенела. И была полностью готовой к тому, что кто-то разбудит ее в любой момент от этого странного, фантастического сна. Руки закрыли живот в бессознательной попытке защититься.
— Как это возможно? — она запнулась, ужас начинал затмевать все в ее голове.