Маркус отступил назад и показал рукой на кровать.
— Тогда ложись, Джоэль, — это была команда, не оставляющая места для отказа.
Джоэль была удивлена… взволнована… напугана.
Ощущая смесь всех трех эмоций сразу.
Нерешительно она взобралась на кровать и повернулась к нему лицом, став на колени. Ночная рубашка собралась в складки вокруг ее ног.
Из его груди вырвался глубокий выдох с хриплым стоном.
— Дай мне посмотреть на тебя, — скомандовал он, неторопливо оглядывая ее тело с головы до пят. — Сейчас.
Джоэль начала медленно распускать завязки длинной ночной рубашки, чтобы открыть мягкие, дрожащие плечи.
Она опускала кружевной материал до тех пор, пока грудь полностью не обнажилась под его пристальным голодным взглядом.
Рычание, которое поднялось из его горла, было гортанным и резким.
Он облизал нижнюю губу.
— Больше.
Его взгляд скользил все ниже, пока не сосредоточился между ее ног. Наконец, он посмотрел вверх, улыбаясь совершенно порочно.
Джоэль дрожала, становясь все более неуверенной в себе.
Ожидал ли Маркус, что она встанет на колени перед ним полностью обнаженной, пока он просто будет стоять там… и смотреть… как голодный волк, готовый растерзать свою жертву?
— Я не ждал, что ты встанешь на колени передо мной обнаженной, Джоэль, — сказал он, легко читая ее мысли. — Я ожидаю, что ты будешь лежать передо мной обнаженной.
Джоэль проглотила свой страх и осторожно подчинилась, не отводя взгляда от его голодных глаз. К тому времени, как ее тонкие трусики упали в сторону, чувство уязвимости достигло высочайшего уровня. Тревога начала подавлять, и она потянулась за одеялом в попытке прикрыть свое обнаженное тело.
И тогда Маркус двинулся, как тихий хищный зверь, скользя в сторону кровати. Он быстро поймал ее запястье, прежде чем она смогла прикрыться.
— Ложись.
Это был неоспоримый приказ.
Джоэль отвела глаза, выдавая свою нервозность. Она знала, что, пытаясь соблазнить его на крыльце, притворялась гораздо более опытной, чем на самом деле, но правда в том… что она до сих пор девственница… все это время берегла себя для него.
Джоэль была неопытна.
И совершенно не готова к тому, что хотел Маркус.
Она надеялась, что он будет нежен и осторожен.
— Маркус, — прошептала она несмело.
— Я сказал, ложись, — он толкнул ее на кровать.
Джоэль лежала там, неуверенно глядя на мужчину, которому поклонялась и которого любила, сколько себя помнила.
Несмотря на неоспоримое чувство удовлетворения — Маркус Силивази стоял над ее кроватью и хотел заняться с ней любовью — она боялась.
Хотела подчиниться.
Хотела понравиться ему… быть именно такой, какой притворялась… быть всем, чего он мог когда-либо захотеть или потребовать. Но вид его возбуждения, выпирающего спереди штанов, останавливал ее.
Он был огромен.
А она была… неопытна.
Взгляд ее суженых глаз притягивало к его паху, пока он медленно расстегивал джинсы и стягивал их вниз по бедрам… небрежно позволяя своему толстому, тяжелому члену освободиться.
Джоэль попыталась скрыть свой шок и всевозрастающий страх, но знала, что ей это не удалось. Маркус наклонился над ее нежным телом, вид его широких, четко очерченных плеч и плоского, мускулистого живота был захватывающим.
— Ты боишься меня, Джоэль? — спросил он, его глубокий, мелодичный голос превратился в грубое рычание.
Он наклонился и щелкнул по ее соску. Со стоном опустил голову и захватил его в горячий плен своего рта, где пробовал, посасывал… и покусывал… пока она не почувствовала, что может умереть от этих чувственных пыток.
— Я… я… — она пыталась сказать ему, но слова перешли в хныканье, когда его рука проложила путь между ее бедер.
Его прикосновение было сильным и агрессивным, его пальцы проникли глубоко одним толчком.
Инстинктивно она сжала ноги и схватилась за его запястье.
— Маркус… подожди.
Она не знала, чего именно хотела, только отчаянно желала его. Просто… все происходило слишком быстро.
Маркус легко высвободил свое запястье из ее хватки и сжал пучок ее густых светлых волос в кулак. Он положил другую руку на внутреннюю сторону ее бедра и снова раздвинул ноги жестким рывком.
— Расслабься, детка, — промурлыкал он.
— Маркус, — воскликнула она еще более отчаянно, — мы можем… немного замедлиться?
Маркус нахмурился и отодвинулся, пристально глядя ей в глаза.
— Ты хочешь меня или нет, Джоэль?
Растущая страсть и пьянящее тепло мгновенно исчезли, и на сердце стало тяжело. Когда в его голосе появились нотки осуждения, на глаза навернулись слезы.