Из шеи хлынула кровь, словно фонтан. Будто у неё появилась своя воля. Кровь собралась в шар над Шалти.
Её спутницы знали, что эта сцена вызвана её особым навыком, «Кровавым бассейном». Но бандиты не знали о таком нечеловеческом навыке. Первое, что им пришло в голову:
— Заклинатель!
Если бы кто-то из них хорошо понимал магию, они бы сумели выдать более конкретное предупреждение. «Заклинатели» — общий термин, в зависимости от специализации были разные маги, и способы борьбы с каждым из них отличались друг от друга. Как только они увидели платье Шалти, первое, что должно было прийти в голову, — магия, основанная на колдовстве, затем способность контролировать разум. Поскольку никто не выдал никакого конкретного предупреждения, можно было с уверенностью сказать, что у них отсутствуют какие-либо фундаментальные знания о магии.
Шалти поняла, что эти мужчины ничего больше не знают, и посмотрела на них без интереса. Паникующие бандиты поспешно подняли оружие, чтобы защититься.
— Как скучно, остальное оставляю вам, девочки. Оставьте лишь этого и вон того… поняли?
— Да, госпожа Шалти.
Вампиры, следовавшие за Шалти, вышли вперёд и ударили бандита, который замахнулся мечом на Шалти, в лицо, тот отлетел назад.
Казалось, будто его со всей силы ударили металлической палкой.
Звук был похож на тот, который издаёт при лопании заполненный водой шар. Бандит полетел по воздуху в сопровождении брызг крови и мозгового вещества. Жидкость блеснула в лунном свете, а из-за витающего ужаса картина была ещё прекраснее.
Больше половины черепа оторвалось. Мозг выпал из проломленного черепа и лишь тогда тело наконец упало на землю со звуком всплеска воды. Из-за чего на бандитов нахлынул ещё больший ужас и страх, но это был лишь первый звоночек битвы, так сильно обрадовавшей Шалти.
Зак натянуто улыбнулся, гладя на сцену перед собой.
Сцена за пределами человеческого понимания.
Тошнотворный запах крови, вызванный жуткими убийствами.
Руки и ноги рвались, будто бумага. Голова, которую схватили обеими руками, взорвалась, словно раскрылся гранат.
Одному из бандитов, сняв броню, голой рукой пробили живот. Влажные и блестящие кишки были вытащены на несколько метров. После этого бандит всё ещё был жив. Это показывало, насколько люди стойкие.
Один ползал и катался от боли по земле. Поскольку он пытался сбежать, обе его ноги были зверски переломаны. На ногах даже издали виднелись белые точки, — кости, до которых добрались через мышцы и кожу. Но всё равно он пытался убежать из ада и ужаса, уползти на руках. Он хотел жить, даже если это каких-то пара мгновений.
Девушка с потусторонней красотой посмотрела сверху вниз на мужчин, молящих сохранить им жизнь, и пронзительно засмеялась.
Как всё так обернулось…
Зак попытался найти ответ.
Какими бы достойными словами ни пользоваться, нельзя скрыть то, что живые существа следуют концепции «выживает наиболее приспособленный». По сути, весь рост живых существ заключался в охоте сильных на слабых. Таков естественный порядок. Зак в это верил и всегда этому следовал. Но можно ли сильным так переходить все границы?
Конечно нет, он просто не мог признать такое жестокое и жуткое убийство, но что он может сделать? Враг просто случайно на него ещё не напал. Если попытается бежать, враг что-то предпримет, чтобы не дать ему уйти, причинит такие же болезненные и страшные пытки, за которыми он только что наблюдал.
Зак схватился за одежду и почувствовал форму меча, который был скрыт под ней.
Почему меч такой маленький? Им ведь невозможно сражаться против монстров, которые с легкостью обезглавливают людей.
Тогда что же делать? Он не мог представить, что хоть как-то может навредить тем монстрам.
Зак, похоже, пытался спрятаться. Он присел и прикрылся обеими руками. Почему зубы стучат так громко? Что же будет, когда монстры услышат и придут за мной?
Хотя он изо всех сил попытался успокоиться, ведь от этого зависела его жизнь, всё же не смог перестать стучать зубами.
К слову, кто, чёрт возьми, эти люди? Зак совершенно их не узнавал.
Пока он думал…
— Господин Зак, подойдите сюда.
Вдруг позади послышался сладкий голосок, который не вязался с жестокой сценой перед ним.
Он с ужасом обернулся и увидел свою нанимательницу.
Лицо госпожи не было её обычным высокомерным. Будь он спокойным, насторожился бы, но он был сильно сбит с толку сценой ужаса, наполненной зловонием крови, его рассудок был слишком затуманен, чтобы заметить её необычное поведение.