Аинз устало вздохнул. В то же время он ощутил, как женщина рядом с ним как-то ненормально изменилась.
Хотя она всего лишь смотрела вперёд и молча шла, это отличалось от её обычной походки, поскольку она не следовала темпу Аинза. Более того, хоть она и двигалась лицом вперёд, вперёд не смотрела, её взгляд был зафиксирован на определенной точке.
Осознав, что Альбедо что-то шепчет, Аинз прислушался.
— Я люблю тебя… Я люблю тебя… Я люблю тебя… — бесконечно повторяла она, словно сломанный магнитофон.
— Эй, Альбедо, я сказал, что люблю вас всех. Всех… понятно?
Альбедо странным движением повернула голову.
— Но, но всё же это также означает, что вы любите и меня!
— Ах… да, верно.
— Вааах!
Поставив ноги вместе, Альбедо мило подпрыгнула и… врезалась в потолок. Вот такими вот минусами обладают люди с чрезвычайными физическими способностями.
Бах! Вернее даже, громкий Бамм. От потолка послышался грохот, столь сильным был удар. Услышав звук, словно что-то взорвалось, сверхъестественные полупрозрачные монстроподобные сущности медленно появились из пола и потолка. Это была нежить, скрытая в этой тюремной камере, именно её ранее Аинз почувствовал своей способностью.
— Ах, можете уходить, парни. Ничего не случилось.
Перед Аинзом была столь весёлая Альбедо, что почти запела. Хотя она ударилась о потолок, расовый навык уменьшил урон, так что боли она вообще не почувствовала.
Разные виды нежити учтиво поклонились и ушли, растворившись в воздухе и возвращаясь на свои посты.
— Альбедо, мы почти дошли до комнаты твоей старшей сестры. Ты готова?
Ликующая Альбедо сразу же посерьезнела.
— Да. Тогда я достану куклу.
— Хм, дай её мне.
Альбедо протянула руку к стене. Из стены вытянулась белая, прозрачная рука, кладя куклу в руку Альбедо. Кукла младенца. Почти такого же размера, как настоящий младенец.
Аинз взял куклу, глядя на неё не моргая.
— Отвратительная кукла.
По форме напоминающая утрированного младенца, похожая на искажённую куклу купидона. От вращающихся больших глаз было в особенности тошно. Аинз нахмурил несуществующие брови и посмотрел в конец коридора. В центре двери, которая там находилась, была большая фреска.
Мать и малыш. Картина матери, которая держит в руках младенца.
Будь там только это, то картина была бы чудесной. Но некоторые части из-за, наверное, возраста утратили цвет и стали выглядеть просто ужасно. Изображение младенца разглядеть было практически невозможно, там осталось лишь нечто похожее на обломки.
Аинз толкнул двери.
Те молча открылись… и послышался детский плач.
Но не от одного малыша или двух, это было даже не эхо…
Плач десятков, или даже сотен сливался вместе, формируя один звук, уже который слышали Аинз и Альбедо. Однако внутри не было видно ни одного младенца.
Хотя их не было видно, они там точно были.
В центре комнаты, лишённой всякой мебели, женщина нежно качала колыбель.
Даже когда Аинз и Альбедо вошли внутрь, одетая в чёрное женщина продолжала молчать, качая колыбель. Лица не было видно, поскольку оно было полностью скрыто чёрными волосами.
Как правило, если бы высшего правителя, Аинза, увидел бы НИП и проигнорировал, Альбедо точно бы его покарала. Однако она не вымолвила и слова. Аинз знал почему, обо всём говорила её слегка настороженная поза.
— Сейчас начнётся?
— Вероятно. Пожалуйста, будьте осторожны.
Будто слова послужили сигналом, женщина вдруг застыла. Затем медленно протянула руки к колыбели и нежно взяла малыша. Нет, это был не настоящий ребёнок, это была кукла.
— Обманобманобманобман. — Она швырнула куклу. Та, врезавшись в стену, разлетелась на куски. — Моймалышмоймалышмоймалыш… — она заскрежетала зубами, и, будто это послужило сигналом, плач, доносившийся из пола и стен, постепенно начал становиться всё громче и громче. И вскоре источник этого шума себя явил — со всех сторон поползли полупрозрачные, по форме напоминающие ребёнка куски мяса.
— Сколько ж монстров Табула Смарагдина в это место положил… Интересно, сколько же он денег потратил?
Эти похожие на детей куски извивающегося мяса двадцатого уровня назывались «гниющие младенцы».