– Беда у нас, Наташенька. Граф уж почитай год болеет. А тут еще и маменьке поплохело. Ее вот на лечение вывезли, а что с папенькой делать, ума не приложим.
– А что это с ним? – нейтральным тоном уточнила Наталья.
– Доктора говорят, чахотка, – тихо вздохнула Глафира.
– В Крым ехать надо. В Ливадию, – кое-что припомнив, посоветовал Елисей. – Там места лечебные. Дерево есть такое, эвкалипт называется, вот от него та болезнь и проходит.
– Дорого, – скривилась Меланья. – Дела в упадке. Папенька сам уже и не следит за ними, а нам одним не управиться. Тем более что мы с Глашенькой тут застряли.
– А остальные родственники что же? Неужто в помощи откажут? – удивился Елисей.
– Нам проще у сторонних людей спросить, – помолчав, решительно заявила Глафира. – Вот вы, князь, можете нам денег одолжить?
– Смотря сколько, – спокойно отозвался Елисей, едва не взвыв, когда острые коготки впились ему в кожу. – Тысячу могу, а вот больше пока не получится. На свадьбу сильно потратились.
– Тысячу?! – презрительно фыркнула Глафира. – Да нам не меньше ста надо.
– Это в банк, – пожал Елисей плечами. – У меня все свободные деньги в дело вложены.
– А мы можем с вами в то дело вложиться? – тут же отреагировала Меланья.
– Увы, сударыня. Там все не так просто, – мотнул Елисей чубом. – Дело непростое, и дохода почитай год ждать приходится.
– Так, может, хоть посоветуете, где можно денег добыть? – не унималась Меланья, пользуясь своим статусом наперсницы.
Являясь по местным понятиям дамой полусвета, она запросто могла поднимать подобные вопросы и вести такие речи. Девушке из общества подобное было невместно. Для этого у нее были родители, а потом муж. Исключением являлись только вдовы.
– Ну, здесь вам искать нечего, – сделав вид, что задумался, протянул Елисей. – А вот в столице нужно смотреть, кто из промышленников свободные капиталы ищет. Ну, или из купцов, – добавил он, помолчав.
– А я уж думала, что хоть один благородный человек в местном обществе появился, – фыркнула Глафира, наморщив носик.
– Глаша, ты бы не зарывалась, – с угрозой посоветовала Наталья. – Сказано тебе, на свадьбу потратились сильно. Нам ее два раза праздновать пришлось.
– Как это? – удивилась Меланья.
– А вот так. Первый раз в столице, а второй уж тут. В Тифлисе, – коротко пояснила девушка.
– А в Тифлисе-то почему? – не поняла Глафира.
– Князь Буачидзе Елисею отец названый, – гордо вскинув подбородок, отчеканила Наталья.
– Это который Буачидзе? – задумалась графиня. – Неужто тот самый, что самому государю родственник?! – глаза ее растерянно расширились.
– Он самый, – победно усмехнулась Наталья. – Так что думай, кому и что говоришь.
Банально сбежав из собственного дома, Елисей скакал по лесной дороге в сторону крепости, чувствуя себя по-настоящему счастливым. Еще пара часов таким аллюром, и он снова с головой окунется в привычную и родную для себя атмосферу. Оружие, амуниция, следы в лесной чаще, все, что нужно нормальному мужчине и бойцу. Наталья, после вечерних разговоров подруг, отпустила его, можно сказать, сама вытолкала, спокойно.
Глафира отчаянно флиртовала с ним, то и дело вызывая у девушки приступы ярости, и только каменное спокойствие самого Елисея спасало графиню от знакомства с коготками Натальи. Уже ночью, в постели, девушка тихо поведала ему, что это вообще такое было. Как выяснилось, Глафира никогда не отличалась особой добродетелью и уже имела несколько любовников. Папаша ее, зная о похождениях доченьки, только отмахивался, требуя от нее только одного, чтоб в подоле не принесла. А самое главное, что за ее развлечения должны были платить ее любовники. И не только за развлечения.
– Ну и подруги у тебя, – растерянно проворчал Елисей, выслушав эту историю.
– Ну, подругами настоящими мы никогда не были, – фыркнула Наталья, презрительно наморщив носик. – Так, скорее приятельствовали. Понимаешь, я всегда больше интересовалась охотой, оружием, лошадьми, чем балами и тряпками. И потому ко мне отношение всегда было непростым. Вроде все в рамках приличий, и в то же время все увлечения мужские. Даже слухи начали появляться, что меня не женихи, а девушки интересуют. Благо папенька сумел несколько языков вовремя окоротить. Потом сватовство, и слухи эти пропали. Да я и сама перестала по улицам верхом носиться. Вроде как повзрослела. Но все равно к балам влечения у меня не появилось. Так, появлялась иногда с сестрой и маменькой, и то больше в сторонке отсиживалась. Хотя все признавали, что танцую я весьма даже отменно.