На хрен алгебру. Вот это дерьмо им действительно пригодится.
Точнее, пригодится остальным. Хотя Рейдж сказал, что вопрос о его исключении не поднимался, сам Пэйтон считал, что оно не за горами.
А терапия? С Мэри?
Кого они пытаются надурить? Последнее, чего он хотел — поговорить с шеллан Рейджа о своих чувствах относительно произошедшего. Черт, достаточно сложно было обсуждать факты… к тому же, ничего нового там нет. Вина, сожаление, стыд.
Да ладно. Ну-ну.
Походив туда-сюда, он улегся на стол и вперил взгляд в потолок. Копчик тут же сообщил, что под ним не было матраса, рука заныла, потому что он согнул ее и использовал вместо подушки. Дневные часы шли неторопливо, и он периодически вставал и прохаживался по классу, скользя пальцами по блестящим поверхностям столов, за которыми они сидели во время занятий.
Он хотел вернуться во времена классного обучения, когда они занимались сплошной теорией. Тогда это казалось невероятным путешествием.
Он хотел вернуться в прошлое, где его кузина еще жива. Потому что, казалось, это было одним из первых упавших проклятых домино.
Он хотел вернуться в тот переулок. Но он уже достаточно думал о том, что бы он изменил.
Когда дверь распахнулась, Пэйтон лежал и даже не потрудился поднять голову со своего стола-кровати. Он по запаху определил, кто это.
— Рейдж, привет. — Пэйтон потер лицо. — Есть хорошие новости для меня? Нет? Что ж, я привык к этому… сейчас ты должен сообщить мне, что я уволен?
— Она зовет тебя.
Пэйтон вскочил на ноги прежде, чем успел сообразить.
— Что она сказала?
— Ты меня слышал. — Брат кивнул в сторону коридора. — Она ждет.
Нифига себе. Хотя, может Ново хотела покричать на него… и, алло, если это смотивирует ее оставаться в живых, то он с радостью примет роль мальчика для битья.
Выйдя в коридор, Пэйтон направился в медицинский блок, и на своем пути он подтянул военные штаны и заправил в них черную майку.
Но будто ей не пофиг, как он выглядит?
У двери в ее палату он постучал… и, услышав приглушенный ответ, вошел внутрь.
О… дерьмо.
Ново лежала на больничной койке с высокими ограничителями по бокам, ее неподвижное тело было облеплено милями проводов, подключенных к медоборудованию. Ее кожа была землистой, желтый оттенок намекал на состояние печени… э, нет, или все-таки почек? Его голова отказывалась соображать.
Веки Ново были низко опущены, рот приоткрыт, словно она пыталась дышать, прилагая минимум усилий. Элена, стоявшая рядом с ней, проверяла показатели на одном из мониторов… а потом медсестра влила что-то в капельницу с помощью шприца.
— Подойди ближе, — прохрипела Ново. — Я не кусаюсь.
Медсестра улыбнулась, оглянувшись через плечо.
— Рада, что они нашли тебя. Я оставлю вас наедине… но скоро должен зайти доктор Манелло.
Когда женщина ушла, Пэйтон подошел к кровати. Открыв рот, он хотел сказать что-то подобающее. В голову ничего не пришло.
Чувствуя себя идиотом, он начал с:
— Привет.
Да, очень оригинально, основательно и емко… Боже, ну почему это не его закололи?
Ново подняла руку, или, по крайней мере, попыталась… от простыни оторвалась только кисть.
— Не уходи.
— Только если ты мне прикажешь.
— Нет… из программы. Не уходи. Я знаю, о чем… о чем ты думаешь. Я знаю… ты попытаешься… уйти.
Мгновение Пэйтон подумывал о том, чтобы соврать, что не думал об этом буквально две минуты назад. Но она выглядела такой уставшей и истощенной, что он не хотел тратить ее силы… хотя не понимал, почему ее это вообще волновало.
— Нам нужны… бойцы, — хрипло сказала она. — А ты… хороший боец.
— Как ты можешь заявлять такое? — Он подкатил стул к кровати, уселся и положил голову на руки. — Как ты можешь даже…
Голос пропал, когда на глаза набежали слезы. Его так достало быть главным косячником, мудаком, вечным тусовщиком и распутником… его с большой натяжкой можно было назвать достойным мужчиной, и отец знал это, как и все, с кем он сталкивался на своем пути.
А сейчас появилось неопровержимое доказательство его неспособности здраво мыслить.
Вот оно.
Здесь. Лежит на больничной койке. Только выбралась из операционной, где они зашивали ее сердце.
Пэйтон услышал приглушенный рёв пациента, который сходил с ума; мужчина кричал так, словно не мог выбраться из какого-то ночного кошмара.
— Не… уходи… — сказала она. — Посмотри… на меня…
Протерев лицо руками, Пэйтон сосредоточился на глазах Ново… ее красивых, умных, ясных глазах. И каким-то образом он не удивился тому, что, несмотря на слабость в теле, ее взгляд был осознанным, в нем горела целеустремленность.