Отвернувшись, Пэйтон потянулся к двери. Он уже собирался выйти, как в эту секунду…
Пэйтон отпрыгнул.
— Оу.
— Прости, — тихо сказала Ромина.
Молодая женщина была бледна, ее трясло, когда она стояла перед ним и словно в паранойе все время оборачивалась, как мышь, убегающая от кота.
— Мне нужно переговорить с тобой наедине. — Она вцепилась в него взглядом. — У нас мало времени.
Глава 17
Сэкстон закрыл дверь, чувствуя слабое сопротивление панели.
«О, как же ты красив», подумал он, заметив румянец Рана и его опущенный взгляд. Несмотря на огромную силу, заключенную в этом теле, в нем чувствовалась некая уязвимость, из-за которой хотелось предложить мужчине безопасную гавань. С другой стороны, такие люди всегда были слабым местом Сэкстона.
— Прости меня, — прошептал Ран.
— За что? — Сделав вдох, Сэкстон задержал в своих легких его восхитительный запах. — Почему ты извиняешься?
— Я не знаю.
— Нет ничего страшного в том, что я нравлюсь тебе. Абсолютно. Посмотри на меня. Давай… подними глаза.
Казалось, прошла вечность, прежде чем этот сияющий взгляд встретился с его.
— Я не знаю, что делать, — прошептал Ран. Вот только его взгляд не сходил с губ Сэкстона.
«О, нет», — подумал Сэкстон. «Все ты знаешь».
Но это было не в природе Рана — брать все в свои руки. К счастью, Сэкстон знал, как это исправить.
— Ты хочешь, чтобы я тебя поцеловал, — тихо произнес он. — Просто чтобы узнать, каково это. Чтобы больше не задаваться этим вопросом.
Все это не вызывало сомнений. Ответом на эти вопросы послужило сексуальное напряжение, что мгновенно возникло между ними, словно стена огня, которая обещала растопить их тела… и, возможно, души.
Только вот Ран посмотрел в сторону двери.
Сэкстон вздохнул.
— Никто не узнает. Я обещаю.
Печально, что пришлось убеждать в этом мужчину, словно они собирались сделать что-то грязное, что заставит других изменить свое мнение о них или заставит их чувствовать себя хуже, чем они есть… но не было причин для наивности. Подавляющее большинство гражданских, вроде Рана, имели гораздо более консервативные взгляды на подобные вещи, нежели аристократы. Глимере была присуща толерантность другого типа, если, конечно, ты собирался связать себя узами брака с особой женского пола, зачать пару наследников и никогда не заявлять открыто о своих пристрастиях.
Ничего из этого Сэкстон делать не собирался в угоду своему отцу и кровной линии. Именно по этой причине они отказались от него.
Заботясь об уединении, он наклонился в сторону и задернул шторы, огромные полосы темной ткани скользнули на место, закрывая их от внешнего мира, создавая атмосферу интимности.
— Никто не узнает, — прошептал он, несмотря на растущее в груди разочарование.
В ответ Ран протянул дрожащую руку… только чтобы остановиться у рта Сэкстона.
— Ты этого хочешь? — выдохнул Сэкстон.
Ран опустил руку.
— Да.
Сэкстон подошел вплотную, но не слишком близко, выдерживая расстояние между их грудными клетками. Затем обхватил лицо Рана.
Тело мужчины дрожало, гора мускулов и тяжелых костей приготовилась рвануть с места, но вот куда, он него или к нему… этого Сэкстон не знал.
— Я не причиню тебе вреда — поклялся Сэкстон. — Обещаю.
И медленно притянув к себе парня, Ран уступил легкому давлению.
Наклонив голову в сторону, Сэкстон прижался губами ко рту Рана, и тот изумленно охнул. Сэкстон почувствовал этот шок, и должен был что-то сказать.
Но не захотел прерываться на разговоры.
Нежно, мягко… он снова и снова прикасался к этому рту. Сначала ответа не последовало, губы напротив его собственных одеревенели. Но потом они раскрылись и коснулись в ответ в сладкой нерешительности.
Тело Сэкстона взревело, член напрягся, устремился вверх, желая, чтобы его приласкали рукой или ртом. И взамен он хотел узнать каждый квадратный сантиметр тела этого мужчины. Тем не менее, терпение — добродетель, заслуживающая поощрения больше, чем неуклюжая жадность.
Сэкстон отстранился и внимательно посмотрел на Рана.
— Как это было?
— Еще, — послышался умоляющий стон.
Сэкстон издал звук, напоминающий мурлыканье, и прижался к телу Рана. Обхватив рукой эти широкие плечи, он снова прижался к сладкому рту, а другую руку обернул вокруг талии, твердых, как камень, гладких, словно отполированных, мышц.
Рана колотило дрожью, и это возбуждало не по-детски. А что еще лучше? В районе бедер чувствовалась твердая эрекция, рвущаяся к освобождению. Сэкстон понимал, что не стоит торопиться, не хотел соблазнять парня, пока тот находится в замешательстве. Наоборот, он хотел, чтобы Ран сам, добровольно согласился на то, что, несомненно, будет невероятным сексуальным опытом…