Но прежде, чем он успел ответить, Ран покачал головой и отвернулся.
— Знаешь, я думаю, что лучше кому-то другому отвезти вещи в город. Мне нужно ехать.
— Ран…
Мужчина замер, но не обернулся.
— Прошу, просто отпусти меня. Просто… позволь уйти.
Каждый инстинкт Сэкстона кричал, чтобы он остановил Рана.
Но это не зависело от него.
Спустя мгновение хлопнула центральная дверь, и Сэкстон рухнул на стул, на котором ранее сидел Ран. Кофе в его кружке оставался теплым.
Но не долго.
Глава 27
— Я знаю, ты хочешь трахнуть меня.
Пэйтон поднял взгляд на человеческую женщину, которая обращалась к нему, и не сразу смог сфокусировать взгляд на ней… с другой стороны, тусовка в клубе «Голубой лед», в котором он часто тусил, была в разгаре, музыка громыхала, а он раскурил полдюжины косяков прежде чем взяться за выпивку.
А, и еще голубые лазерные лучи вспарывали задымленный воздух, плюс он уже пару дней толком не спал.
— Ты слышал меня? — промурлыкала она.
Женщина была одета в облегающее белое платье из латекса с глубоким декольте, выставляющим напоказ изумительные груди, и высоким разрезом, открывающим ноги. Туфли с ремешками были с таким подъёмом, что казалось, будто она стояла на пуантах, а ее темные волосы были завиты и рассыпаны копной по плечам и спине до поясницы.
В ВИП-секции она была богиней, главным призом этой ночи, самой горячей и красивой телочкой, и она хотела его. Почему? Едва ли он поразил ее разговорами… они обменялись стандартным «привет-как-дела». Черт, он даже не знал своего имени…
Ее имени. Он не знал ее имени.
Нет, дело в его шикарном костюме. Туфлях из страусовой кожи. Том факте, что они со своей компанией зашли с черного входа — где не приходилось волноваться за обувь, испорченную снегом, или утомительную очередь. Также свою роль сыграла элитная выпивка за VIP-столом; то, с каким почтением к нему обращалась охрана; стольники, которыми он разбрасывался при подаче напитков. Он не жалел денег, и она намеревалась использовать свои физические достоинства, чтобы запрыгнуть на денежный поезд.
И, хэй, он тоже весь в белом, поэтому да, их свела сама судьба.
— Давай замутим селфи, — сказала она, оседлав его ноги и достав телефон из сумочки, в которую мог вместиться разве что айфон. Маленький, а не размером с лопату.
— Нет. — Он вскинул руку. — Никаких фото.
Захихикав, она убрала телефон.
— Хочешь сказать, ты — селебрити? Я тебя не узнала.
Она поймала его руку и отточенным движением уложила на свое бедро.
— Я с Манхэттена. Завтра у меня съемка у реки. Ненавижу холод. Жаль, что я не в Майами.
С этими словами женщина откинула волосы назад с отрепетированным выражением «О, как я недовольна своей гламурной жизнью… и как же мне мешают волосы».
Призыв к спариванию от клубной потаскушки.
И, как правило, в это время он начинал строить планы о минете в темном закоулке. Но сейчас, по неясной причине, он мог думать лишь о… Если ты действительно хочешь быть сейчас в Майами, так прыгай в самолет. И, ради Бога, ты деньги отдала за накладные пряди. Если не хочешь, чтобы они закрывали твои сиськи, собери их в хвост.
Когда она снова заговорила с ним, он четко осознавал, что это ощущение «не-на-своем-месте» было непривычным для него. Оглянувшись на свою компанию, он увидел троих вампиров в стандартных шмотках из мужской секции «Нейман Маркус», троица бездельников, мало чем отличающихся друг от друга: костюмы могли варьироваться в разных оттенках синего или серого, но фасон был один, зауженные брючины и узкие лацканы, а под пиджаками виднелись рубашки с ненавязчивым узором. Часы — не «Ролексы», нет, слишком дешево. Они от «Адемар Пиге» и «Юбло»[69]. Грудные карманы набиты коксом или экстази. О, и в переулке их ждет водитель — на время, когда их совсем развезет от всякой гадости. Никакого «Убер», что вы.
И эта цыпочка в белом латексе прекрасно все понимала.
Она также пришла с группой поддержки, подруги из ее курятника уже оккупировали его приятелей.
Так что да, не обидят никого.
Он без особого интереса сжал ее талию, чтобы узнать, что стало причиной резкого изгиба — «спанкс» или же диеты… и то, и другое, судя по очертаниям корсета. Она была слишком тощей на его вкус.
Ему больше нравилась фигура Ново. Сила. Мощь. Твердость.
Блин, это не может происходить с ним. Он напоминал шнур, выдернутый из сети, его выход в свет впервые в жизни был спровоцирован скукой, а не апатией.
Девочка встала с него одним плавным движением, вытягивая руки над головой, и повернулась к нему задом. Она оглянулась через плечо, и ее пухлые губы шевелились, словно она говорила что-то, может даже начитывала лекцию по астрофизике.