Он не мог опустить взгляд. Не потому что стыдился или считал отвратительным.
Это было слишком сексуальным, слишком эротичным, красивое лицо Сэкстона и его широко распахнутые губы.
Он кончил Сэкстону в рот.
И до хрипоты кричал его имя.
Глава 31
В пятницу ночью Ново натянула свои кожаные штаны, застегнула ширинку и повернулась к зеркалу над раковиной. Черная майка напрашивалась на то, чтобы ее заправили. Волосы были собраны в косу. И через какую-то минуту она наденет военные ботинки.
Офигенное ощущение — снова почувствовать себя в своей тарелке. Восстановить силы. Перестать каждую секунду гадать, а не охватит ли ее сердце смертельная аритмия?
Очень жаль, что она готовится не к возвращению на поле боя.
Нет, нет. Речь о девичнике. Ю-ху.
Точнее: Ю-хууууу!
Но, алло, по крайней мере, она давно оправилась от операции и уже не ходит под себя. Сравнивая эти два события, прогресс, пусть и умеренный, на лицо.
Ну ладно, они шли ноздря в ноздрю.
Но в этом сценарии ей нужно продержаться пару часов перед возвращением к реальной жизни. С ранением и последующей операцией она чуть дважды не склеила ласты, и пришлось несколько дней и ночей вытаскивать себя из царства ран и царапин.
Выходя в основную комнату, Ново подошла к месту хранения оружия — закрытому огнестойкому сейфу размером с маленький холодильник. Сейф — самое дорогое, что было в этой крысиной дыре: как только она вступила в учебную программу и получила первую стипендию, то сразу же вложилась в эту зверюгу. Меньше всего ей нужно, чтобы какой-нибудь залетный грабитель наткнулся на кучу стволов без серийных номеров, кинжалы, выкованные кузнецом-вампиром, и взрывчатку.
И, будем честны. Этот район — не из лучших в городе.
Ее жилье — обувная коробка сто на сто футов, которую она снимала в подвале дома без лифта, окон здесь не было, что гарантировало безопасность и запах плесени даже в зимнее время года. Но это здание было в собственности у вампира, что многое облегчало, а вишенка на торте? Это ее место.
У ее семьи даже не было адреса.
Скинув покрывало с сейфа — шикарный камуфляж ведь — она ввела код, открыла дверь и взяла девятимиллиметровые и короткий кинжал. Немного подумала… нет, один девятимиллиметровый. Чуть больше амуниции, и ее сестра рискует превратиться в швейцарский сыр.
О, стоп. Так это произойдет при любом раскладе.
Ново закрепила кинжал и пистолет на бедре таким образом, чтобы под одеждой они выглядели как мобильный телефон с одной стороны, и рация — с другой. Взяв кошелек и телефон, она накинула куртку и вышла в тесный холодный коридор. В самом конце располагалась дверь и короткая лестница, ведущая на первый этаж.
Ветер на улице вторил ее настроению — был таким же агрессивным и мерзким, и врезался в ее тело так, словно она ехала в метро, держась за верхний поручень, а вокруг толкались люди.
Перед дематериализацией она подумала о том, что Пэйтон не вышел на связь.
Именно этого она и добивалась. И все же он удивил ее. Ей было стыдно за то, сколько раз она осматривала свой телефон на предмет пропущенных и смс. Слава Богу, что она жила одна.
Что реально бесило? Ее раздражение на каждый звонок или сообщение не от него… что происходило каждый раз, как телефон попадал в ее руки. Она получила много сообщений: приглашение на день рождения от Пэрадайз; Бун спрашивал, не хочет ли она взять у него что-нибудь почитать?; Акс интересовался, не хочет ли она потренироваться?; Пэйтон молчал.
А, ну еще сестра, мать и их Предсвадебный Армагеддец.
О-М-Б, народ, я чувствую себя в разы лучше. Да, я едва не померла, но сейчас уже в норме, а вы оказали невообразимую помощь в моем выздоровлении. Спасибо! *напротив груди жест — сердце из двух пальцев* Люблю вас!
Господи, на фоне предстоящей ночи колотая рана кажется таким пустяком.
Завернув за угол здания, она нашла густую тень и дематериализовалась через весь город…
Святая. Мария. Проматерь эстрогена.
Как пловчиха в океане, окруженная косяком мелких рыб, она оглянулась по сторонам, но не потому, что не видела, как на нее надвигается большая белая акула с гнилой пастью; скорее в поисках спасательной шлюпки на горизонте.
Не-а. Никто не поможет, и еще больше акул — на подходе.
Место тусовки снаружи было розового цвета и подсвечивалось фиолетовыми лампами. Внутри, сквозь окна эркеров она видела кружевные занавески и плакаты в рамках с изображением Парижа. Куча круглых столиков и ярких, несочетающихся между собой стульев. Цветы. Чайные чашечки. Башни из закусок к чаю, хотя на часах уже восемь вечера.