– Пока нет, – сказал он.
Неужели Джо провел эту ночь с педофилом? В каком он сейчас состоянии, даже если и жив? Нет, он просто не может позволить себе думать об этом!
Перед ним появилась Элис с Милли. Рядом с ними шла Дженни Пикап.
– Как вы, Элис, держитесь? – спросил Синклер голосом, который удивил Гарри прозвучавшим в нем участием.
Элис посмотрела так, словно он обратился к ней на непонятном языке.
– Кто-нибудь видел Гарета и Тома? – спросила она.
– Примерно полчаса назад они были на Лоуэр-бэнк-роуд, – сказала Джиллиан, подходя ближе. – Они шли по старой железнодорожной ветке со мной и еще несколькими людьми. Мы хотели проверить туннель Коллингуэй.
– Но они должны были вернуться, когда там начал поиски вертолет, – заметил Тобиас. – Элис, я бы хотел, чтобы вы зашли к нам в дом и отдохнули. Сейчас слишком холодно, чтобы малышка так долго оставалась на улице.
– Правда, Элис, так и следует сделать, – сказала Дженни, делая шаг к своему дедушке. – Или, по крайней мере, оставьте там Милли. Папина экономка присмотрит за ней. Нельзя же целый день таскать ее за собой.
Взгляд Элис скользнул в сторону.
– Спасибо, – сказала она ближайшему фонарному столбу. – Я должна держать ее при себе. А сейчас мне нужно найти Гарета.
Она отвернулась. Из церкви выходили люди. Поиски возобновились.
– Сожалею, но, боюсь, мы уже все перепробовали.
Думая над тем, где взять силы, чтобы подняться со стула, Эви кивнула ему.
– Я понимаю, – согласилась она.
Через час после того как Уоррингтон согласился помочь ей в поисках таинственной Эббы, они вынуждены были сдаться. Они запускали поиск по базе данных о пациентах по всем параметрам, какие только могли придумать. Компьютеризованы были записи только за последние тридцать лет, но Уоррингтон спустился в цокольный этаж больницы и принес оттуда еще несколько коробок с более старыми медицинскими картами. Они просмотрели записи за сорок лет, понимая, что вероятность того, что Эбба еще старше, практически нулевая. И хотя они нашли несколько человек, страдавших от такого заболевания, все они уже умерли. За последние тридцать четыре года не было зарегистрировано ни одного пациента не только с врожденным гипотиреозом, но даже с зобом. Они напряглись, пытаясь выявить похожие заболевания, и провели еще несколько поисков. Но в конце концов вынуждены были признать свое поражение.
– А вы уверены, что она живет в этом районе? – спросил Уоррингтон.
– Должна жить где-то здесь, – сказала Эви. – Человек с таким недугом не может водить машину.
– Я об этом не подумал, – согласился доктор.
– Как мог такой человек оказаться нигде не зарегистрированным? – спросила Эви, которую едва не трясло от разочарования. – Почему ее не продиагностировали еще ребенком? Почему ее никто не лечил? И почему, учитывая необходимость оказания ей медицинской помощи, никто из местных докторов ничего о ней не знает?
Уоррингтон не ответил, и Эви рывком поднялась.
– Я и так отняла у вас много времени, – сказала она. – Мне очень жаль, что вы пропустили игру.
– Я позвоню домой нашей сотруднице из регистратуры, – предложил он. – И еще паре докторов, уже вышедших на пенсию. Может, они что-то вспомнят или подскажут. Если у меня что-то появится, я дам вам знать.
– У меня не осталось сил, Гарри, – сказала Элис.
Когда они дошли до угла церковного двора, она вдруг споткнулась. Он едва успел подскочить и поддержать ее, чтобы она вместе с Милли не упала на землю.
– Вы держитесь просто здорово! – сказал Гарри, обнял ее за плечи и повел к стене. Дыхание ее было учащенным. – Вы спокойны, вы действуете и заботитесь о двух других детях, – продолжил он. – Я не представляю, каких это требует сил.
– Это самое жуткое чувство на свете, – сказала Элис, – не знать, где находится твой ребенок. С ним никто не сможет долго оставаться в здравом уме.
– Вы сможете, – сказал Гарри, хотя на самом деле уверенности в этом не было. Ему очень не нравилось это состояние Элис, которая не могла ни на чем сосредоточиться.
– Я скажу вам, на что это похоже, – сказала Элис, наклоняясь к нему так близко, что это стало даже неудобно. – Это как будто Джо никогда в реальности не существовало, как будто я просто выдумала его себе. А теперь мне необходимо увидеть Гарета и Тома, потому что у меня такое чувство, что и они куда-то пропали. А потом я оглянусь, и Милли тоже исчезнет. Как будто кто-то стирает нас резинкой, одного за другим.
– Милли спит у вас на плече, – быстро сказал Гарри, чувствуя, что, если остановится, то может заплакать. – Том и Гарет неподалеку, они ищут Джо. Элис, посмотрите на меня.
Она подняла голову. Он подумал, что, возможно, мог бы влюбиться в эти светло-бирюзовые глаза, если бы уже не был влюблен.
– Мы найдем Джо, – сказал он. – Мы найдем его, и очень скоро. Я бы хотел пообещать, что мы найдем его целым и невредимым, но вы сами понимаете, что этого я сделать не могу. Но, так или иначе, мы все равно найдем его. И вы сможете снова ясно мыслить, сможете печалиться, если потребуется, и сможете жить дальше. Вы никогда не останетесь одна.
– Гарри, я…
Бирюзовые глаза наполнились слезами. Но теперь за ним следила еще одна пара глаз. Милли проснулась и внимательно смотрела на Гарри, словно понимая каждое их слово.
– Вы невероятно сильная, – сказал он. – Ваша семья все переживет, потому что должна это сделать. Вы – ее сердце. Вы – ее душа.
– Теперь я понимаю, почему вы стали священником, – сказала Элис, прикасаясь к его руке. – Но это ведь не по-настоящему, верно?
Он подумал, что, наверное, на глазах у него в конце концов все-таки тоже появились слезы.
– Что вы имеете в виду? – спросил он, хотя все понимал.
– В данный момент вы не закрепощены верой, – сказала Элис. – У вас нет прямой связи с Тем, который наверху. Сейчас вы – это просто вы, верно?
– Идемте, – сказал Гарри. – Давайте пойдем в помещение.
22
Эви была уже в Гептонклафе. Улицы снова стали тихими. Она остановила машину у бордюра и выбралась из нее. Она даже не могла вспомнить, когда уставала больше. Она перешла тротуар и по короткой дорожке направилась к дому, стоявшему в одном ряду с другими. Стоя на ступеньках, она увидела, как что-то белое тихо опустилось ей на рукав. Пошел снег, который предсказывали целый день.
– Джиллиан не отвечает на звонки, – сказала она, когда дверь наконец открылась. – Я беспокоюсь о ней.
Гвен Баннистер, мать Джиллиан, тяжело вздохнула.
– Заходите в дом, дорогая, – сказала она. – Похоже, вы едва стоите на ногах.
По ковру, затканному цветами, лежавшему в прихожей, Эви прошла в маленькую гостиную. Ковер местами был потертым, в комнате давно не делался ремонт. В углу стоял включенный телевизор.
– Вы видели ее сегодня? – спросила Эви, взглянув на телевизор и ожидая, что Гвен выключит его.
– Присаживайтесь, дорогая. Я сейчас поставлю чайник.
Меньше всего на свете Эви хотелось сейчас пить чай, но она все же заставила себя присесть на ручку дивана и замерла.
– Я не уверена, что нам следует рассиживаться, – сказала она. – Я действительно очень волнуюсь. Когда вы видели Джиллиан в последний раз?
– Примерно два часа назад, – помолчав, ответила Гвен. – Она целый день помогала в поисках. Потом, около пяти, когда стало уже слишком темно, я видела, как она разговаривала с викарием.
Звук телевизора был слишком громким. Эви вздрогнула, когда публика на экране начала аплодировать.
– На вид с ней все было в порядке? – спросила она.
Гвен пожала плечами.
– Ну, мне кажется, викарий сказал что-то такое, что ей не понравилось, потому что Джиллиан развернулась, как она умеет, и бросилась вниз по склону холма. А дома ее нет?
– Свет горит, но на стук в дверь она не отвечает и трубку не берет. – Эви простояла под дверями квартиры Джиллиан пятнадцать минут, замерзла и окоченела, поэтому решила действовать иначе.