Это он о моей необоснованной агрессии. Ну как необоснованной?
– Я решила, что вместо моего дела ты только и делаешь, что мастурбируешь, – пожимаю плечами.
Эрих снова кривится, не нравятся ему из моих уст грубые слова. Но что поделаешь? Я не собираюсь меняться, потому что ему там что-то не нравится. Кто он такой? Ради Тэона я бы стала, но вот ведь интересно: он и не требовал. Никогда. Хотя мог бы. Имел право потребовать прекратить спать с другими мужчинами.
Но не стал.
– Я не об этом спрашивал.
Делаю глубокий вздох, пытаюсь не раздражаться. Будет совершенно лишним разбить ему нос еще раз.
– Я все еще дьявольская шлюха, что тут скажешь? Этого не изменить.
– Поверь мне, я работаю над этим, – заверяет. – Мне жаль, что не получается сделать это так быстро, как тебе хочется. Но я не сдаюсь. И не собираюсь.
Киваю, не хочу ничего говорить, потому что ничего хорошего он от меня точно не услышит. А спасибо – за что? У нас договор. Хорошо хоть не трахает меня больше.
– Я нашла одну книжку, – показываю, – перевода нет.
Эрих берет книгу окровавленной рукой и с интересом изучает. Хмурится.
– К сожалению, это не расшифрованный экземпляр, – сообщает. – Этот гримуар был написан сошедшей с ума ведьмой. По легенде она написала книгу собственной кровью за 666 часов. Дьяволы помогали ей писать эту книгу, как рассказывали – это были дьявольские откровения и в них они записали все проявления зла, а главное – их слабые места.
– Включая дьябольеров? – Уточняю.
Эрих улыбается.
– Так значит это действительно ты, – догадывается.
Кривлюсь.
– Все что ли уже знают об Алом Дьяволе?
– Когда непобедимых порождений мрака кто-то побеждает, это означает только одно: есть что-то посильнее непобедимых. А это всегда проблема.
– Но ты же меня не боишься?
– Я теперь понимаю, – намекая на собственные повреждения, ведет бровью Эрих. Улыбка по-прежнему выходит кривой из-за опухоли вместо лица. – Зачем тебе их смерти?
– Мои дела, – поднимаюсь. – Есть ли способ расшифровать?
Забираю книгу из его рук.
Эрих раздумывает, стоит ли выдавать мне эту информацию, сомневается. С одной стороны – зачем мне после избиения что-то говорить? С другой – могу избить еще.
– По легенде, после того как ведьма дописала гримуар, она умерла. Крови-то не осталось, – книга и правда была толстой, а внутри мелкий почерк. – Но уже после смерти ее неспокойный и неприкаянный дух написал расшифровку. Так что да, расшифровать можно. Но дело в том, что текст расшифровки написан в мире духов.
– И что? Нужно умереть, чтобы его найти?
– Не обязательно. Есть пару способов туда попасть. Первый – связаться с дружелюбным духом. Второй – заставить духа, связав его оковами. Третий – самим стать духом и достать манускрипт. Правда проблема в ограниченном времени.
Улыбаюсь медленно, этакой дьявольской улыбкой.
– Ты действительно считаешь, что у меня осталось что-то от души?
– Больше, чем ты думаешь, – заверяет. – Ты не рождена демоном, поэтому в тебе все еще твоя человеческая сторона.
Ладно, проехали.
– Есть ли у тебя в друзьях духи, которые могут помочь?
– Нет.
– Значит, остается только второй способ.
– Он не прост. Нужно много сил и времени, чтобы совершить ритуал.
– Именно времени у меня теперь полно, – холодно ухмыляюсь. – Рассказывай.
Эрих недоволен, но меня не остановить, как товарный состав. Бессмысленно даже пытаться. Нашла цель – вгрызаюсь по полной программе. Все, чтобы уничтожить последнего причастного к смерти моего любимого.
Глава пятая
Гил
Пока мои братья готовились к вылазке за архидемоном я все-таки урвал день и отправился по следам так называемого Алого Дьявола. В первых трех местах, где убили дьябольеров я ничего не нашел, но зато в клубе, где разделали Вэнса…
Да, его именно разделали. Выгоревшая дотла комната до сих пор хранила в себе ужасные следы побоища. Кровь проглядывала везде: на полу, на стенах, на предметах мебели. Понимаю, почему «Дьявол», а не что-нибудь безобидное вроде «Мстящий рыцарь» или «Каратель». Нужно было как минимум дьяволом, чтобы дойти до такого.
Изучаю останки, следы, их мало, но все же нахожу более или менее приличные следы запекшейся крови. Тонкий флер, след, который едва улавливается, но мои подозрения подтверждаются. Это действительно она.