Особое значение в этой схватке имела борьба за Вооруженные Силы, где у Троцкого был огромный авторитет. Большинство ключевых постов в центральных военных учреждениях занимали выдвинутые им в ходе Гражданской войны, преданные ему люди. Во всех казармах, красноармейских клубах, красных уголках были развешены транспаранты и плакаты, где Троцкий именовался вождем и руководителем Красной Армии, на собраниях военнослужащих он избирался в почетный президиум, зачислялся в списки части почетным красноармейцем и краснофлотцем, в его адрес направлялись принятые резолюции и тосты, его биография и военные победы изучались на политических занятиях.
Руководство Реввоенсовета Республики целиком было троцкистским и не скрывало, что армия имеет собственное мнение по поводу внутрипартийных разборок. Так, начальник Политуправления РВСР Антонов–Овсеенко, герой Октября, руководивший штурмом Зимнего и арестом Временного правительства, в конце декабря 1923 года от имени «работающих в армии товарищей» прислал в Президиум ЦКК и Политбюро ЦК угрожающего содержания письмо, в котором предупреждал, что военные могут «обрести голос и призвать к порядку «зарвавшихся вождей»:
«Среди военных коммунистов уже ходят разговоры, что нужно поддержать всем, как один, т. Троцкого… Партию и всю страну, вместо серьезного разбора серьезных вопросов, кормят личными нападками, заподозреваниями, желчной клеветой, и это возводят в систему, как будто в сем и состоит широко возвещенный новый курс… Знаю, что этот мой предостерегающий голос на тех, кто застыл в сознании своей непогрешимости историей отобранных вождей, не произведет ни малейшего впечатления. Но знайте ― этот голос симптоматичен. Он выражает возмущение тех, кто всей своей жизнью доказал свою беззаветную преданность партии в целом, интересам коммунистической революции».
Ответные меры последовали незамедлительно. Срочно созванный 12 января 1924 года партийный Пленум признал
«особенно опасной эту работу оппозиции в Красной Армии, так как эта работа создает враждебное настроение у части военных коммунистов против руководящего органа партии ― ЦК».
Последовавшая за этим XIII Всесоюзная партконференция потребовала усилить партийную работу в армии, а
«за попытки вести фракционную работу в рядах Красной Армии… карать особенно сурово».
Впавший в истерику Зиновьев требовал немедленного ареста Троцкого. Однако подобные действия были чреваты опасными последствиями, да и Лев не делал резких движений, уложенный в постель «криптогенной лихорадкой».
Февральский Пленум ЦК отметил
«наличие в армии серьезных недочетов, угрожающих армии развалом»
и поставил задачу оздоровить и укрепить Вооруженные Силы. Уже 2 марта Антонов–Овсеенко, как фракционер, подрывающий авторитет Центрального Комитета в армии, был снят, а его место занял заведующий Агитпропом (отделом агитации и пропаганды) А.С. Бубнов (из старой гвардии, по профессии, нетрудно догадаться, литератор; перечень заслуг в борьбе с царизмом включает 13 арестов и 4 года отсидок; после революции устанавливал Советскую власть на Украине, орден Красного Знамени получил
«за личную храбрость и мобилизацию бойцов на очищение Кронштадта от контрреволюционных банд»).
Андрей Сергеевич был известен тем, что неоднократно участвовал в различных оппозиционных группировках и фракциях, за что в свое время из кандидатов в члены ЦК РПК был удален комиссарить в Северо–Кавказский военный округ. Но мало кто знал, что Бубнов (не сталинист, а скорее бухаринец) был яростным противником Троцкого, вот почему в мае 1922 года Сталин перетянул «изжившего свои ошибочные взгляды» Бубешку из Ростова в Москву и дал шанс, обеспечив ответственным постом.
11 марта 1924 года отправили в отставку бессменного заместителя наркома и заместителя председателя Реввоенсовета, несостоявшегося медика Эфраима Склянского (1892― ). Его обвинили в том, что он и возглавляемая им центральная группа РВСР со своими обязанностями не справляются и систематической военной работой не занимаются. Поводом послужил доклад комиссии С.И. Гусева об итогах проверки РККА, пришедшей к выводу, что армия небоеспособна.
На освободившиеся должности назначили М.В. Фрунзе ― креатуру Зиновьева. Вскоре Михаил Васильевич совместил еще два ответственных поста ― начальника штаба РККА и начальника Военной академии РККА. Был образован новый состав Реввоенсовета. Председателем пока оставался Троцкий, но совет оказался значительно «оздоровлен» его оппонентами: С.М. Буденным, К.Е. Ворошиловым, Г.К. Орджоникидзе, С.С. Каменевым, М.М. Лашевичем, М.Н. Тухачевским.
В апреле чекист И.С. Уншлихт возглавил Управление начальника снабжений РККА. В мае убежденного троцкиста Н.И. Муралова на посту командующего войсками Московского военного округа сменил Ворошилов. Комиссия под председательством Бубнова провела чистку преподавательского состава академий и вышвырнула в отставку 199
«чуждых Советской власти или не имеющих достаточного профессионального уровня элементов».
На IX Всекрымской областной партийной конференции новый начальник ПУРа продемонстрировал, что твердо вернулся «на ленинские позиции» и доверие оправдывает. Критикуя компромиссное решение крымских коммунистов, посчитавших антитроцкистскую кампанию внутренними московскими делами, Бубнов заявил:
«Вы оправдали этим оппозицию и обвинили руководящих товарищей, то есть основную группу ЦК партии… Троцкизм надо бить беспощадно и прямо».
Одновременно правящая тройка урезала финансирование военных расходов. Армия буквально нищенствовала. Реввоенсовет сообщал, что
«ассигнования, произведенные на армию на февраль и на март, ставят армию в совершенно тяжкое положение, еще более ухудшающее ее нынешнее положение».
В ответ правительство выражало намерение еще более сократить военный бюджет даже
«за счет значительного сокращения боеспособности Красной Армии в течение летнего периода».
В августе Реввоенсовет принял специальное постановление, в котором говорилось, что сокращение сметы до 380 млн рублей неизбежно приведет к сокращению численности армии, а
«армия такой численности, т.е. ампутированная на 1/3, ни в коем случае не может отвечать задачам обороны, имея в виду реальные силы возможных врагов».
Правительство отвечало, что
«дело не в порядке выдачи ассигновок и не в недостатке кредитов, а в организационной стороне дела, в дефектах организационного характера».
Мол, не умеете вести хозяйство. Пришлось 610–тысячные вооруженные силы сократить еще на 50 тысяч человек.
Притом что введение НЭПа позволило в значительной степени восстановить экономический потенциал страны, и 1924 год оказался в этом смысле весьма удачным. То есть развал армии в условиях растущей экономики диктовался исключительно логикой внутрипартийной борьбы. Сразу после устранения Троцкого деньги на армию нашлись.
Работа по вытеснению сторонников Троцкого из военного ведомства приняла массовый характер в ходе одного из основных мероприятий военной реформы ― введения единоначалия. Ряд видных полководцев ― Федько, Фабрициус, Лацис, Дыбенко, Якир, Вострецов… ― обратились в Центральный Комитет с докладной запиской «Об итогах строительства Красной Армии к 6–й годовщине ее существования», в которой утверждали, что в войсках выросло достаточное количество преданных Советской власти командиров, способных обойтись без опеки комиссаров, превратившихся в тормоз военного строительства и занимавшихся в основном склоками и доносами. Ну, писать доносы ― самая прямая комиссарская обязанность, но властные их полномочия решили слегка ограничить.
Сталин переадресовал письмо Бубнову. Тонкость в том, что буквально за год до этого именно Андрей Сергеевич принципиально возражал против приказа Реввоенсовета №-511, допускавшего отсутствие комиссара даже при беспартийном начальнике и тем самым
«неоправданно сужавшего роль комиссаров в Красной Армии».