- Привет, Петрович, как жизнь? - бросил он дежурному.
- Вашими молитвами, сударь, - ответил тот. - Чего вам дома не сидится?
- Что у вас тут случилось? - спросил Вадим.
- Не знаю. Но Сергеич прилетел ни свет, ни заря, злой, как собака, - поднося кружку с горячим чаем ко рту и дуя на него, сказал Петрович. - Иди, он тебя ждёт.
Постучав в дверь, и не дожидаясь ответа, Вадим вошёл в кабинет начальника.
- Можно? - с порога бросил он.
- Входи, - сказал Сергей, не отрываясь от фотографий, которые были разложены у него на столе.
- Что за спешка, начальник? - присаживаясь, спросил Вадим.
- Посмотри. Мне это ночью подбросили в почтовый ящик. В три часа ночи был звонок, голос, конечно, изменили. Вот, это было в почтовом конверте, - сказал Сергеев. Вадим поднялся и подошел.
- Ни хрена себе, - сказал он, глядя на снимки. - Это что ещё за жуть?
- Вот, я и сам ночью посмотрел, так сразу спать расхотелось, - ответил полковник и вытер вспотевший лоб.
На цветных фотографиях были обнаженные тела молодых девушек с вырезанными руническими знаками и вырванными сердцами. Глаза их были выколоты. Они лежали на белых простынях, раскинув руки и ноги, будто позируя, на лбу у каждой был перевёрнутый крест.
- Блин, Сергеич, это кто с ними такое сотворил, что за зверь? - отодвигая фотографии, спросил Вадим.
- Вот это нам и надо выяснить, - произнёс полковник. - Кофе будешь?
- Лучше водки, - буркнул Вадим.
Сергей поднялся, подошёл к шкафу и достал оттуда бутылку коньяка и две стопки.
- Только коньяк, водки нет, - сказал он.
- Наливай, - ответил капитан.
Выпили по стопке, и Сергей сразу налил по второй. Опрокинув её и присаживаясь, он заговорил:
- Вместе с фотографиями была эта записка, - достав из ящика стола, он передал её Вадиму. - Читай.
"Доказательства и бумаги, собранные мной, вы найдёте в крайнем доме по этому адресу", в конце записки был указан адрес.
- Где это место? - возвращая записку Сергееву, спросил Вадим.
- В заброшенной деревне, возле Ивлевского болота, в ста километрах от города. Я посмотрел в компьютере, с девяностых годов там никто не живёт. Жил один чудак, да и тот лет пять, как куда-то пропал, - сказал Сергей.
- Утоп в болоте, - буркнул Вадим.
- Вадим, надо бы вам с ребятами туда сгонять и всё хорошенько проверить. Собирай бойцов и вперёд. Потом будем разбираться, что к чему, - сказал полковник.
***
На острове посреди Ивлевского болота обосновалась небольшая община, вроде заимки. Основал её "Брат Филарет", так назывался здоровенный, под два метра, с широкими, как у кузнеца, плечами, мужик, возомнивший себя мессией и спасителем человечества. Бывший военный офицер, отслуживший в Афганистане, а потом по контракту в Чечне, он тронулся головой и спрятался на болоте. Филарет был из местных и болото знал, как свои пять пальцев. Ещё с отцом он охотился здесь и собирал ягоды и грибы. В этом болоте десять лет назад сгинули его отец и младший брат, ушли на охоту и пропали, как сквозь землю провалились.
Топь Ивлевского болота пожрала многих. Только некоторые старики знали безопасный проход на остров, знал его и отец Филарета, который когда-то показал его сыновьям. Много раз бывал он там, с закрытыми глазами мог пройти туда и обратно, но топь не прощает ошибки и промахи. Филарет был осторожен, никогда не забывал историю отца и поэтому оставался жив. Вот здесь, на острове, среди болота, он и поселился девять лет назад. Сперва жил тихо и мирно, но со временем от одиночества крыша у него съехала. Набрав в городе таких же чокнутых, как он сам, Филарет сколотил общину.
Его бойцы и телохранители, как он их называл, а по сути, отъявленные головорезы, убийцы и насильники, вылавливали по городу и окрестным деревням девиц и насильно увозили на остров, где потом избивали их и насиловали. А тех, кто пытался бежать, убивали. Но чаще те сами тонули в болоте, ведь тропинки с острова никто, кроме Филарета, не знал.
Молоденьких девушек в округе было достаточно. На болоте пропавших не искали, и головорезы с заимки совсем осмелели. Сперва хватали проституток с улиц, кто их считает, пропали, ну и чёрт с ними. А потом стали пропадать и порядочные. Полиция оживилась. Но ни следов, ни свидетелей не было. А если не было тела, не было и дела. Точнее, было множество нераскрытых дел, папки с которыми пылились на полках.
Год назад пропала журналистка криминальных хроник, негласно занимавшаяся поисками пропавших девушек. Шум поднялся, но и тут не было никаких следов, и через полгода всё затихло.
***
Чёрный, с тонированными стёклами, джип, как черепаха тащился по разбитой деревенской дороге, если можно было её так назвать, к месту, указанному в записке.