— Я говорил с твоей матерью, Дэн. Она вновь тебя защищала.
Песня Мерла Хаггарда закончилась. Краем глаза я заметил, что Карлон поглядывает на нас, пытаясь делать вид, что мы его совершенно не интересуем.
Дэн допил свое пиво.
— Оставь меня в покое, — пробормотал он. — Просто уйди.
Я встал, бросил на стол пять долларов и собрался уходить.
— Спроси у нее, Дэн. Отправляйся на свою вечеринку и спроси, зовут ли светловолосого мужчину на фотографии Рэндаллом Холкомбом.
Когда я подошел к выходу и оглянулся, Дэн сидел в кабинке, поддерживая голову руками, и пряди светлых волос торчали у него между пальцами. Официантка с пивным животиком и в шапочке для гольфа пыталась его утешить, бросая на меня косые взгляды. Карлон спешил ко мне, стараясь не переходить на бег.
Мы вместе вышли и в жарком вечернем воздухе остановились возле машины Карлона. Синий «Хюндай» был припаркован на Маккаллог, двумя колесами на тротуаре.
— И что теперь нам известно? — спросил Карлон.
— Не слишком много, Карлон. Мы знаем, что Дэн всего лишь жертва.
Карлон рассмеялся.
— Да, бедняжка — ему пришлось пустить пулю в голову Карнау. Кончай заливать, Трес.
— Дэн не убивал Карнау. Он на это не способен.
Карлон, не сводя с меня глаз, снял свой незаметный галстук, сложил его и засунул в передний карман рубашки.
— Я слушаю.
— Карлон, что может заставить тебя отказаться от этой истории?
Он снова рассмеялся.
— У тебя столько нет, Наварр. После конкурса на лучшего повара в Терлингуа мне в руки не попадало более сочного материала. Убийство, шантаж, мафия… Мы получим всю первую полосу.
— Меня это не устраивает.
— Материал уже готов. Осталось положить вишенку на торт.
Я посмотрел на него и вдруг пожалел, что у меня нет при себе штыка.
— Тогда пятница, — предложил я. — Никак не раньше. Все гораздо сложнее, чем я предполагал.
— Странное дело, когда что-то просачивается в прессу, события начинают разворачиваться быстрее. У меня около часа на то, чтобы сдать материал для утреннего выпуска.
— Послушай, — сказал я, стараясь говорить спокойно. — Если ты поднимешь волну сейчас, если окажешь давление не на тех людей, может умереть кто-то еще. Мне нужно время, чтобы обеспечить их безопасность.
— Речь о Лилиан?
— Да.
Карлон колебался. О чем он думал — о Лилиан или синяке под глазом, который я поставил Бо Карнау? На самом деле мне было все равно.
— Ты обещаешь, что вся история, от начала и до конца, будет моей?
— Она твоя.
— И скажи, что это крупная рыба.
— Да.
Карлон потряс головой.
— И что заставляет меня тебе верить? Ведь я знаю, что ты снова оставишь меня в дураках.
— Только присущая тебе душевная щедрость.
— Дерьмо.
Вернувшись домой, я почувствовал себя ужасно одиноким. Мне даже не стало легче, когда Роберт Джонсон вступил в схватку с моими лодыжками; полпинты текилы тоже не помогли.
Я попытался выбросить из головы мысли о Кэнди Шефф и моем отце, но на смену им пришли воспоминания о Майе Ли. Я оглядел комнату, увидел места, где она стояла, ела миланский рождественский пирог или целовала меня. Она так торопилась, когда собирала вещи, что оставила кое-какую одежду в ванной комнате. Я аккуратно сложил ее на кухонной стойке.
«Интересно, где она сейчас, — подумал я. — Вернулась на работу, разговаривает с клиентом, ругает оператора вагона фуникулера[176] или обедает в «Гарибальди»?»
Половина моего сознания бесилась из-за того, что мне было не наплевать. Другая половина приходила в ярость потому, что я ничего не пытался предпринять. Объединившись, мои половинки решили, что пора уходить из дома.
Глава 53
Мой приятель у ворот «Доминиона» сделал неплохие выводы из моего прошлого визита. На сей раз он не забыл проверить список, прежде чем меня впустить.
— Б. Карнау, — сказал я. — К Шеффам.
— Да, сэр. — Наверное, ему не часто приходилось видеть здесь «Фольксвагены»-«жуки», потому что он нахмурился, глядя на мою машину. — В прошлый раз вы ехали к Багаталлинисам?