Группа женщин с голубыми волосами и в вечерних платьях с летними норками изо всех сил пыталась выглядеть гламурно, но пот струйками стекал по их шеям. Семья толстяков ненадолго остановилась, чтобы жадными глазами поглядеть на наше начо. Мимо, что-то громко выкрикивая по-немецки, пробежали две монахини в черных облачениях и рифленых шляпах, за ними проследовала группа пьяных и совершенно голых придурков, за которыми, в свою очередь, гнались патрульные полицейские. Толпа расступилась и вновь сомкнулась. Несколько человек засмеялись. Но уже в следующее мгновение все принялись заказывать новую выпивку — жизнь продолжалась.
— Здесь так каждый вечер? — спросила Майя, на которую все это произвело сильное впечатление.
— По субботам народу больше.
— Да, это логично.
Еще до наступления полной темноты мы направились обратно к белой башне «Хилтон Паласио-дель-Рио». Десять этажей с балконами выходили на воду, большинство заливал яркий свет — там устраивали вечеринки студенты. Главный бар возле реки работал с полной нагрузкой, несмотря на другие развлечения, трое неряшливых музыкантов засыпали у микрофонов, продолжая исполнять очень медленную интерпретацию «Amie».[153]
Когда мы подходили к вестибюлю отеля, я в любом случае собирался дать взятку портье. Однако мне повезло — за стойкой я обнаружил своего старого школьного приятеля. Микки Вильямс сразу меня узнал и, как и следовало ожидать, тепло приветствовал.
— Какого дьявола ты здесь делаешь? — поинтересовался он.
Микки невероятным образом походил на «пекаренка Пиллсбери».[154] Его кожа вообще не имела никакого цвета, а светло-желтые волосы казались почти белыми. Он был огромным, словно надутым, и, хотя выглядел мягким, многие парни, когда мы учились в Аламо-Хайтс, отскакивали от него, как от стенки, не причиняя ни малейшего вреда. У меня так и не хватило духу ткнуть его в живот, чтобы посмотреть, станет ли он смеяться. Я всегда опасался, что мне самому будет не до смеха.
Кроме того, Микки некоторое время встречался с Лилиан, когда мы с ней поругались в выпускном классе. Во всяком случае, до тех пор, пока мне не удалось вновь завоевать ее сердце. Точнее, пока я не украл пикап Микки. Краткий флирт Лилиан с народными танцами в целом и с Микки в частности сразу закончился, когда им пришлось идти пешком от Блю-Боннет-Пэлес[155] в Сельме.
— Микки, — с улыбкой повторил я.
Он с нескрываемым подозрением посмотрел на меня, и на его бледных щеках появился румянец.
— Какого дьявола ты здесь делаешь? — снова поинтересовался он.
— Пришел тебя повидать, старый друг.
Он оглянулся, наверное, искал скрытую камеру.
— Уходи, мне нравится моя работа, — заявил Микки.
— Брось, с тех пор прошло много времени, — сказал я.
— Я год не мог найти работу после того случая в «Мэгги».
Майя улыбнулась, хотя понятия не имела, о чем мы говорим. Я с невинным видом пожал плечами.
— Откуда я мог знать, что «Госпожа Пэкмен»[156] так сильно разгонится всего лишь за один пролет лестницы?
Микки обратился за помощью к Майе.
— Этот ублюдок испортил три кабинки и едва не прикончил генерального менеджера.
— Я не заставлял тебя ее толкать.
— «Ты только приподними чуть-чуть эту штуку, а я поищу свой четвертак», — процитировал он.
Я пожал плечами, вытащил два полтинника и положил на стойку перед Микки.
— Я уберусь, как только ты скажешь, в каком номере остановился мистер Карнау.
Микки уставился на меня, я улыбнулся и добавил еще пару полтинников. Микки бросил мимолетный взгляд на стойку.
— Тебе ключи нужны? — поинтересовался он.
Глава 46
— Карнау, — сказал Микки. — Номер 450. Снимает номер на каждые выходные, платит наличными. — Он вложил ключи в мою ладонь. — Трес, если ты меня подставишь…
Я улыбнулся:
— И что ты сделаешь?
— Дерьмо. — Микки покачал головой, словно уже потерял работу.
154
Рекламный персонаж мукодельной компании «Пиллсбери»: улыбающийся подмастерье пекаря в поварском колпаке.