– Ну что же, я согласен, приступайте! – Губернатор встал, поднялся и начальник сыскной. – Больше не буду вас отвлекать, работайте. Нет-нет, не стоит, не провожайте меня, я сам найду выход! – С этими словами Протопопов Петр Михайлович покинул кабинет.
После визита губернатора начальник сыскной запросил у судебного следователя Алтуфьева копии всех относящихся к делу об отравлениях документов. Внимательно изучил и начал действовать. Прежде всего вызвал к себе чиновника особых поручений Кочкина Меркурия Фроловича, приказал ему установить за кухмистерскими Кислицына наружное наблюдение.
И хотя в записках следователя было явно указано, что нищего у паперти Покровской церкви отравили вафельным рожком Кислицына, Фома Фомич сомневался в том, что владелец кухмистерских причастен к этому. Все было сделано слишком уж явно, указательно, скорее всего отравитель пытался… Начальник сыскной вдруг задумался: а чего, собственно, пытался этим добиться преступник? Запутать следствие? Но это смешно! Следствие и без него хорошо запутал Алтуфьев.
А после смерти нищего даже судебному следователю стало ясно, что горничная к отравлению Скворчанского непричастна. Но почему злодей повел себя именно так, ведь для него ситуация складывалась как нельзя лучше? Рано или поздно находящаяся под стражей горничная созналась бы в отравлении, ее осудили, и дело бы закрыли.
Почему же в таком случае отравитель этого не допустил? Или, скажем так, пытается этого не допустить? Может быть, горничная все же виновата, может быть, это она отравила городского голову? Но действовала она не одна.
У нее был сообщник, от которого она получила отравленные бисквиты. Спасая горничную, он спасает себя. Но почему в качестве козла отпущения был выбран купец Кислицын?
Кислицын сам приходил к Фоме Фомичу и просил взять на себя расследование, убеждая начальника сыскной, что горничная ни в чем не виновата, что виноват Джотто. Фактически купец пришел к начальнику сыскной полиции и обвинил в отравлении Скворчанского хозяина кондитерской «Итальянские сладости». А Джотто, узнав об этом, а это было несложно, ведь разговор проходил в трактире Дудина, решил Кислицыну отомстить. Но если отравил нищего итальянец, то это сразу же зачисляет его в отравители Скворчанского, что не согласуется с общей логикой.
Однако общую логику порой разрушают какие-нибудь частности, которые ускользают из виду. Начальник сыскной знал об этом и не торопился делать выводы.
Вечером того же дня, когда фон Шпинне нанес визит в кухмистерскую и поговорил с хозяином, на его столе появился список из двадцати девяти фамилий, написанный крупным детским почерком. В этом списке перечислялись все те, кто за последние несколько дней покупал вафельные рожки.
– Да, – заметил Фома Фомич, пробегая взглядом нумерованные строчки, – небойкая торговля. Так, не ровен час, и по миру пойти можно.
Он вызвал письмоводителя и приказал сделать с этого списка несколько копий, после чего велел дежурному найти Кочкина.
Меркурий Фролович Кочкин явился к Фоме Фомичу незамедлительно.
– Проходи, присаживайся! – пригласил фон Шпинне. – У нас появилось дело. Только что в сыскную поступил список из двадцати девяти фамилий. Купец Кислицын принес. Там, как я уже говорил, двадцать девять фамилий, все эти люди в последние дни покупали у Кислицына вафельные рожки. По логике, среди этих фамилий находится и фамилия того, кто отравил нищего на паперти Покровской церкви…
– Ну… – только и сказал чиновник особых поручений, как фон Шпинне опередил его.
– Согласен с тобой, здесь может быть фамилия как самого отравителя, так и его сообщника. Но это детали, найдем сообщника – найдем главного.
– А может быть, это и не сообщник вовсе? – тихо проговорил Кочкин хрипловатым вкрадчивым голосом.
– А кто?
– Может быть, это кто-то случайный. Отравитель попросил его зайти в кухмистерскую и купить вафельных рожков за вознаграждение. Тот и согласился, в особенности если это какой-нибудь мальчонка, за пятак на все согласный.
– Так могло быть. Скажу больше, скорее всего так и было, но в любом случае он видел отравителя. Следовательно, сможет нам его описать.
– Но его вначале нужно найти.
– Вот этим и займешься. Сходи к письмоводителю, возьми одну из копий, не вздумай брать оригинал, и приступай к поиску. В помощь можешь взять столько агентов, сколько понадобится.
– Щедро!
– Мне нужен результат, и чем раньше, тем лучше. Все, действуй!
Кочкин ушел, а начальник сыскной приготовился ждать. Двадцать девять человек – это много. Пока все будут найдены, опрошены, пройдет не один день. Но жизнь полна случайностей, неожиданностей и удачных мгновений.