– Вначале нам нужно сходить на могилку Глафиры…
– Если мы эту могилку сможем найти! – заметил Кочкин.
– Не слышу энтузиазма в голосе, конечно найдем! – начальник сыскной в отличие от своего чиновника, был бодр и решителен. – Затем нужно проверить церковные записи на предмет обнаружения в них упоминания об отпевании Глафиры. Потом, и, я думаю, это тоже сделать необходимо, навестить уездное полицейское управление. Поговорить с местным исправником, может, он нам что-нибудь интересное расскажет…
– Исправник? – сморщил лоб Кочкин.
– Ты, я вижу, не очень высокого мнения об исправниках?
– Ну почему? Они все делают свою работу, некоторые и вовсе делают ее хорошо, можно сказать – отлично. Однако…
– Что «однако»?
– Думаю, в нашем деле местный исправник вряд ли сможет помочь, скорее наоборот, помешает…
– Должен с тобой согласиться! – кивнул фон Шпинне, встал с кровати, притопнул ногой, поправляя башмак, и направился к стулу, где висел пиджак. – Но это не значит, что мы можем проигнорировать местную полицию. Нам все равно придется нанести туда визит, ну и, разумеется, как-то объяснить цель своего приезда.
– Почему не воспользоваться тем, что вы уже рассказали проводнику…
– Мы ищем наследников?
– Да!
– Начальник губернской сыскной полиции и его чиновник особых поручений? – в голосе фон Шпинне прозвучало сомнение.
– А если сказать, что это распоряжение губернатора…
– Распоряжение губернатора? – просовывая руки в рукава и застегивая пиджак, кивнул Фома Фомич. – А что? Это может походить на правду, вполне. Тем более это почти правда. Мы же ищем дочь Глафиры, а она может оказаться наследницей Скворчанского. Значит, мы посетим уездную полицию и расскажем им о поиске наследницы. И добавим, что делаем это по личной просьбе губернатора. Хотя… – Фон Шпинне замолчал, что-то прикидывая в уме, развернул стул спинкой к Кочкину. Сел. – Хотя личная просьба губернатора – это звучит так, будто бы мы с ним на короткой ноге, что называется вась-вась, а таких людей, по мнению уездной полиции, нужно скорее всего остерегаться…
– И как же быть?
– Да очень просто, скажем, что действуем не по просьбе, а по приказу губернатора. Мы люди служивые, подневольные, что велят, то и выполняем. А что сам начальник сыскной этим делом занимается, так и городской голова – это вам не какой-то провинциальный секретарь, а как-никак шестой чин! И если во время рассказа еще и нос морщить, дескать недовольны мы этим приказом, то нас и вовсе не будут остерегаться. И еще что нужно будет сделать, так это поговорить с другими людьми, потому как опираться только на слова Савельевой не стоит. Она ведь может чего-то и не знать, а что-то может извратить…
– А я знаю, с кем нужно побеседовать! – весело сказал Кочкин и, вскочив со стула, быстрым шагом прошелся по номеру.
– С кем? – следя за ним взглядом, спросил Фома Фомич.
– С Мамыкиными!
– С хозяевами другой гостиницы?
– Нет, постоялого двора! – припоминая слова проводника Николая, сказал улыбающийся Кочкин.
– А ведь верно, Меркуша, верно! Судя по всему, между Савельевыми и Мамыкиными идет давнишняя не скажу что война, а так – противостояние. Но нас это не должно волновать, а интересно нам, что расскажет Мамыкина, и у нас появится возможность сличить один рассказ с другим. И первое, что мы сейчас сделаем, это спустимся вниз, скажем хозяйке, что идем на кладбище, заодно спросим, где оно. А сами – к Мамыкиным…
Хозяйку сыщики нашли в той же каморке за тем же занятием – вязанием. Постукивание медных спиц было слышно, еще когда они были на середине лестницы.
– Не иначе прогуляться решили? – спросила она, выглядывая из дверей.
– Да, уважаемая Стратонида Ивановна, хотим сходить на кладбище, навестить могилку Глафиры. Вы, кстати, не подскажете, где у вас тут кладбище? – спросил вежливый фон Шпинне.
– А вам какое кладбище?
– Где Глафира Прудникова похоронена, – терпеливо пояснил Фома Фомич.
– Это вот выйдете из дверей, налево пройдете саженей сто, а там увидите колокольню. Ее отсюда-то не видать из-за лип, а вот когда увидите колокольню, следуйте к ней, там и церковь, там и кладбище, там и могилка Глафиры где-то… Вы у кладбищенского сторожа спросите, он вам покажет. Михаил Федорович, ну Скворчанский, когда приезжал, тоже на могилку ходил, но что-то его там напугало…
– Как напугало? – Фома Фомич, а вслед за ним и Кочкин развернулись к хозяйке.
– Ну как напугало? Он, я имею в виду Скворчанского, утром, как сейчас помню, веселый такой спустился вниз и говорит: «Ну, все сделал…»
– Что сделал? – перебил хозяйку фон Шпинне.