– А может, это случайный человек? – предположил Кочкин.
– Нет, в таких делах случайностей не бывает, хотя… Может, и не было никакого человека, может, Скворчанский, как я уже говорил, получил письмо… Но даже если это так, то мы опять возвращаемся к вопросу – кто сообщил о слухах в письме? Кто этот человек?
– Вы думаете, письмо, если таковое было, пришло из Сорокопута?
– Да! А больше ведь неоткуда! Скворчанский получил письмо, где сообщалось такое, что и заставило его приехать сюда… Но ладно, – оборвал сам себя начальник сыскной, – пока оставим это. Сейчас, я думаю, нам нужно сделать одно важное, безотлагательное дело…
– Навестить исправника? – догадался Меркурий.
– Верно! Правда, я думаю, он уже знает про нас, но это не освобождает от визита к нему. На кладбище я заприметил странного человечка, который бесцельно слонялся между могилок да все посматривал в мою сторону. Сторож сказал, что видит этого человека впервые, может быть, врет, а может, и правду говорит.
– Этот человек, Фома Фомич, – Кочкин сделал выразительную паузу, чем заставил начальника сыскной посмотреть на него, – идет за нами. Может, сыграем с ним в подкидного дурачка?
– Ну что же, давай сыграем, а то что-то у них тут, в Сорокопуте, скучно.
Какое-то время сыщики шли молча, не торопясь. Соглядатай тоже не спешил, ближе, чем нужно, не подходил, но и не отставал. Видать, получил приказ от своего начальства не выпускать из виду приезжих, но и не насторожить их, чтобы не нервничали. Однако не знал этот человек, с кем имеет дело.
Кочкин вдруг остановился, схватился за бок и сделал так, чтобы тому, кто следовал за ними, было хорошо видно, что, собственно, происходит. Фома Фомич кинулся к Меркурию, но не успел. Чиновник особых поручений с громким стоном рухнул на пыльную дорогу и забился в конвульсиях. Симулировать эпилептический припадок получалось у Кочкина лучше всего.
– Человеку плохо! – крикнул соглядатаю фон Шпинне. – Падучая у него!
Тот, не мешкая, подбежал. Лицо красное, напуганное, рот приоткрыт.
– А чего делать-то?
– Приподними ему голову, пока я ноги держу!
Соглядатай кинулся выполнять просьбу. Ухватил Кочкина за голову обеими руками, но тут его ждал сюрприз! Припадочный вдруг открыл глаза, подмигнул, и увидел агент, что смотрит ему прямо в лицо, зияя черной калиброванной дырой, короткоствольный «браунинг».
– Вставай, не спеши, без резких движений… – услышал над своим ухом тихий скрипучий голос, – бежать не вздумай – застрелим!
– Да вы знаете, кто я такой? – возмущенно проговорил соглядатай.
Люди говорят, что мелкие полицейские чиновники по уездам более высокого мнения о себе, чем их коллеги в губерниях. Может быть, так оно и есть.
– Да вы знаете, кто я такой? – повторил агент.
– Ну, наверное, ты нам сейчас и расскажешь про это! – бросил Кочкин, который уже поднялся на ноги и теперь, держа пистолет в направлении «пленного», отряхивал брюки от прилипчивой уездной пыли.
– Да я вас сейчас же к исправнику! Да вы у меня в холодной до Рождества сидеть будете! Да я вам устрою именины! Надолго запомните Канашкина Семена.
Губернские сыщики, однако, не слушали, что говорит агент. Они ловко схватили его под руки и утащили в тихий, узкий проулок, с обеих сторон ограниченный высокими дощатыми заборами.
– Вот место какое замечательное! – оглядываясь по сторонам, сказал фон Шпинне. – Здесь нам никто не помешает.
– Да люди видели, как вы меня схватили, сейчас же в полицию донесут. Скоро здесь будет никак не меньше десяти стражников с шашками да нагайками…
– Ты это гимназистам пойди расскажи. Десять человек с шашками и нагайками! Откуда у стражников шашки? – оборвал его Кочкин и, взводя курок на «браунинге», приказал: – Садись!
– Куда? – огляделся агент.
– На землю садись!
– Так ведь грязно…
– Грязь – не беда, очистишься потом, если живым отсюда уйдешь!
– Да вы что! Да вы что такое говорите? Да вас в Сибирь! Да люди видели…
– Плевать людям на такого, как ты. Они, возможно, и рады, что попал ты в переделку, потому что, наверно, стоишь ты у них вот здесь! – И Кочкин указал себе пальцем на горло.
После того как соглядатая усадили на землю, фон Шпинне приступил к допросу.
– Ну расскажи нам, хороший человек, кто ты есть такой и почему следишь за нами?
– Я Канашкин Семен, полицейский агент, и будут у вас большие неприятности, если вы сейчас же не отпустите меня…
– Да что ты, Семен Канашкин, все про наши неприятности талдычишь? Ты лучше про свои подумай! – заметил начальник сыскной. – Наши будут или не будут – еще вопрос, а твои уже начались. Вот они! – И Фома Фомич коснулся пальцем ствола «браунинга», который был направлен точно в лоб агента.