– Кто нам понадобится? – спросил у Фомы Фомича исправник.
– Только рабочие, больше никто, те, кто вскроют могилу, поднимут гроб, а потом, после того как мы его осмотрим, вернут назад.
Через сорок минут трое огромных землекопов, неведомо где найденных, с большими лопатами стояли у могилы Прудниковой и ожидали приказа. Фома Фомич подошел и объяснил, как они должны действовать.
– Поднимаете гроб, ставите вот сюда и уходите с кладбища, но не совсем, ждете вон там, за оградой. После того как мы все осмотрим, позовем вас назад, вернетесь, все поставите на место и закопаете обратно. Вы меня поняли?
– Поняли! – ответили хором землекопы.
– Тогда приступайте!
Землекопы работали споро и дружно. Было видно, что занимались они этим делом не в первый раз. Не прошло и получаса, как была вырыта яма в человеческий рост. Лопата ударилась обо что-то твердое и пустое.
– Гроб, – проговорил Померанцев и заглянул в могилу. – Давайте, ребята, поднимайте!
После того как гроб с помощью пеньковых веревок рабочие вытащили на белый свет и установили там, где указал фон Шпинне, они закинули лопаты на плечи, ушли за кладбищенскую ограду и в ожидании остановились.
– Ребята, а топор-то где? – крикнул им исправник.
– Да тама, сбоку!
– А, вижу, вижу…
Исправник сорвал несколько побегов в обилии растущей здесь щирицы, собрал в веник и обмахнул им гроб. Несмотря на то что он пролежал в земле двадцать лет, дубовые доски выглядели очень хорошо, только местами, на углах, где сошел лак, были видны ходы древоточцев. Померанцев отбросил веник и, подхватив топор, хотел уже сорвать крышку, но фон Шпинне остановил его.
– Погодите, Никита Станиславович, я хочу все хорошенько осмотреть.
Фома Фомич обошел гроб вокруг, затем пучком травы потер некоторые места, удаляя с них прилипшую красную глину.
– Никита Станиславович, – позвал он исправника, – вот взгляните!
– Что? – Померанцев подошел и наклонился.
– Здесь! – Фон Шпинне ткнул длинным пальцем. – Видите?
– Да, – кивнул исправник – это скол!
– Верно, скол! Такой же здесь, и здесь, и еще на той стороне.
– Но что это значит? – исправник задавал вопрос, хотя уже знал на него ответ и не хотел в это верить.
– Это означает, что гроб уже вскрывали и, судя по сколам, не так давно, глина все сохранила.
– Но как такое могло быть! – воскликнул Померанцев. – Как такое могло произойти без моего ведома?
Фома Фомич на это восклицание ничего не сказал, только рассмеялся.
– Кто-то уже вырывал гроб и, более того, открывал его, что и нам сейчас предстоит сделать, вы готовы?
– Ну а куда деваться! – кивнул исправник. Он поднял топор, вонзил его под крышку и с силой надавил. Раздался жалобный скрип, и крышка с одной стороны приподнялась.
Землекопы стояли за кладбищенской оградой и безучастно наблюдали, как два господина орудуют топором и поднимают крышку гроба. Какое-то время осматривают содержимое, затем закрывают, вбивают на место гвозди. Потом взмахом руки зовут рабочих назад.
– Ребята! – обратился к землекопам фон Шпинне, когда они подошли к яме. – Вы же, наверное, не в первый раз могилы раскапываете?
– Нет, не впервой! – ответил ему старший.
– Ну тогда скажите мне, давно ли здесь копали? Двадцать лет назад?
– Да не так чтобы и давно, ну, может года полтора, два, самое большое три. Земля еще не уплотнилась, кто-то рыл тут до нас. Двадцать лет, это любая могила, если ее не трогать, в целину превращается, а тут трогали.