– Завтра…
– Сколько человек вы должны им передать?
– Пятерых!
– Так, два в подвале, третий Меркурий, четвертый я, а кто пятый?
– Да пятого нету пока, но до завтра еще мог и появиться…
– А что, Никифор, баб черкесы берут?
– А-то как же, берут. До баб они особо охочие. Да баба и стоит дороже, чем мужик…
– Чего же вы баб не хватали?
– Да с ними хлопот больше. Вой поднимут, хоть уши воском заливай. Нет, бабы, они хоть и дороже, да лучше мужики…
– Согласен с тобой, Никифор, с мужиками проще… – Фома Фомич задумался, он что-то прикидывал в уме, расхаживая по двору, после чего отозвал Кочкина в сторонку и что-то негромко сказал. У Меркурия после слов начальника сыскной приоткрылся рот, он некоторое время стоял и ошарашенно смотрел на Фому Фомича.
– Да разве так можно?
– А у кого мы будем спрашивать разрешение? Я думаю, это будет справедливо. Или ты против справедливости?
– Нет, Фома Фомич, я за справедливость!
– Ну что же, если мой план тебе понравился, то приступаем к его реализации.
Начальник сыскной вернулся к сидящему у стены дома Никифору и продолжил его расспрашивать. Вопросы касались того, как проходит передача захваченных, кто получает деньги, где происходит встреча, есть ли какие условные сигналы, секретные слова…
– Черкесы людей осматривают?
– Нет, в том нет никакой надобности. Мы не обманщики, лишнего не возьмем. Да нам обманывать и не резон, они с нами в другой раз не станут связываться, – пояснил Никифор.
– Стало быть, полное доверие. Но это же замечательно! Это, можно сказать, большая удача, что вы друг другу доверяете!
– А вы меня когда отпустите?
– Скоро, пока в подвале посидишь. А завтра, нет, послезавтра мы тебя отпустим.

Глава 31
Дорога на Самарканд
Ночь. Далеко за уездным городом Сорокопутом в небольшом овраге сидели двое. Под большим раскидистым дубом стояла телега, запряженная парой лошадей. Даже в темноте было видно, что на морды коней надеты торбы с овсом. Вдаль уходила блестевшая в свете луны дорога. Сидящие в овраге, прислушиваясь к ночным звукам, молчали. Можно было рассмотреть, как из-за дальнего поворота выехала повозка и направилась к оврагу.
Упряжка остановилась, и тотчас же послышался тихий, приглушенный свист – условный сигнал. На этот свист один из сидящих в потайке выбрался из оврага. Человек был широк в плечах, выше среднего роста, большая пышная борода росла немного вбок, на голове копна всклокоченных волос.
– Куда идет эта дорога? – спросил один из сидящих в повозке, и в голосе легко угадывался инородческий выговор.
– Эта дорога идет на Самарканд! – ответил сипло бородач.
– Мне не знаком твой голос, где Анисим?
– Приболел он, дома решил остаться, меня прислал…
– И чем таким страшным заболел дорогой Анисим?
– Животом мается…
– Ну, это не страшно и простительно, а тебя как звать?
– Гораздом кличут, – ответил бородач.
– Ну что же, Горазд, раз тебе верит Анисим, значит, ты человек хороший. Что у тебя для меня есть?
– Пятеро, как и договаривались. Правда, одна баба…
– Баба?
– Да!
– Баба – это хорошо, это очень хорошо, а молодая или нет?
– Молодая!
Тот, что говорил, толкнул второго, сидящего на повозке, и что-то сказал ему на непонятном гортанном языке. Напарник спрыгнул на землю и пошел к стоящей под дубом телеге.
– Киде баб? – этот совсем плохо говорил по-русски.
– Вон там она, самая первая лежит! – проговорил бородач.
Азиат пошарил рукой в темноте телеги и что-то радостно крикнул второму. Тот сказал:
– Хорошо, Горазд, хорошо. Я тебе так скажу, если ты мне баб привозить будешь, я с Анисимом дружбу водить не стану, я с тобой дружить буду…
– Еще одно, у меня тут малец в довесок, возьмете?
– Мальчик? А лет сколько?
– Десять!
– Горазд, ты мне нравишься. Точно брошу я этого Анисима и с тобой работать стану. Ты понимаешь, что мне нужно.
После этих слов они съехались телегами и быстро перекидали лежащих на ней связанных людей с мешками на головах.
– А малец что такой квелый, может, помер? – спросил тот, что вел переговоры.
– Да нет, он в полном порядке, просто спит…
– Верю тебе, Горазд, верю…
Когда торговец людьми протянул бородатому кожаный мешочек, тот взял и, ослабив шнурок, высыпал содержимое на ладонь. Под мягкий звон в неверном свете луны мутно блеснуло золото.
– О! – воскликнул радостно. – Абасы! Это хорошие деньги!
– Других у меня нет! Если будем дружить, у тебя будет много таких хороших денег, ты уж мне поверь. Амир зря болтать не станет, только ты делай то, что я тебя прошу. Мне, Горазд, девки нужны. Понимаешь, девки, молодые, а еще лучше целые. Понимаешь, что мне нужно? За целую буду платить вдвойне…