Уже завтра вечером она приедет к святилищу Вермины, и Сибилла станет второй в списке. Найти пещеру легко: Перения Драконис указала все возможные ориентиры и отметила черной точкой сам вход — почти у самого озера. Память подсказывала, что это самая чаща леса, и не составит труда затаиться среди деревьев и выждать, когда сестра Маттиаса покинет свое логово. Она неплохо стреляет, и этого будет достаточно. Все пройдет быстро, если ожидание не затянется. Заночевать придется у алтаря Вермины; не лучшее место для сна, но культисты обычно равнодушно относились к чужакам, а дикие звери не подходили к святилищам близко.
Полукровка склонилась над картой Сиродиила, высчитывая время в пути. Не менее пяти дней уйдет на дорогу до "Пьяного Дракона": Каштанка не настолько быстра и вынослива, как лошадь, которую убийца брала у Фелиция Атиса для убийства Филиды. Еще два дня пути до Лейавина...
Маттиас Драконис будет последним, и, если все пройдет удачно, к нему она доберется через две недели. Едва ли раньше, чем он узнает о смерти своих близких. За это время кто-то заметит, что в окнах фермы Эпллвотч не горит свет, а известие о гибели Кейлии Драконис мгновенно разнесется по городу и дойдет до столицы с торговцами и никогда не сидящими на месте искателями наживы.
Убийца осторожно обмакнула перо в чернила и, склонившись над пергаментом, начала аккуратно выводить буквы, стараясь выбирать для отчета слова попроще.
Не то задание, которым стоит гордиться душителю. Про него хотелось забыть, только в ушах все еще звучал полный гордости голос крестьянки, расхваливавшей своего умного и сильного Маттиаса и не знавшей, что ее первенец загнал в могилу ее и других ее детей.
В то, что сын унаследовал от нее не только цвет глаз, но и характер, хотелось бы верить, но эта надежда не выдерживала проявленной Перенией доброты.
"...впустила и предложила остаться на ночь"…
Терис поморщилась, гоня воспоминания о теплом доме и горячем чае.
Она не бежала от пьющего мужа. Она не нуждалась в ночлеге и могла бы легко остаться в любой таверне Брумы. Могла бы заночевать в пещере, где оставила дорожную одежду, не вяжущуюся с ее ролью. Перения Драконис ничем ее не выручила, она ничего ей не должна...
От бессмысленных, повторяемых в сотый раз за последние дни уговоров отвлек тихий шорох, раздавшийся в коридоре, и убийца замерла, вслушиваясь в вернувшуюся тишину.
Спустя несколько долгих мгновений до слуха донесся скрип костей, и едва зародившаяся тревога отступила. Чужие так далеко не доходят. В форте скелеты и ловушки, и любой бандит или искатель приключений обречен: в крайнем случае доберется до зала, где попадет под стрелы мертвых стражей и пополнит их число.
"...сама рассказала о своих детях. Информации достаточно, чтобы их найти. Умерла во сне. Свидетелей нет".
Она старательно перечитала отчет, с удовлетворением отмечая, что почерк стал более ровным: постоянное переписывание отрывков из книг и зубрежка грамматики давали свои плоды.
— Я все написала. — Убийца протянула отчет, когда Спикер зашел в лабораторию. Уже без трости, но все еще тяжело наступая на покалеченную ногу.
Не вспоминать про Мэг. Задание, думать о задании... Спикер не будет зря рисковать и не возьмется за слишком опасный контракт. Теперь у него есть те, кого можно послать хоть в Обливион и не слишком сожалеть об их смерти.
— Все правильно. — Лашанс пробежал взглядом по немногочисленным строкам и, сложив лист пополам, прислонился к стене. — Что будешь делать с остальными?
— Отравила варенье, которое им передала мать. — Терис отогнала прочь возникший в памяти образ Перении Драконис.
Женщина тепло улыбалась, желая ей спокойной ночи и не зная, что утро для нее так и не наступит, а ее посылка обернется смертью для ее детей. Она как никто облегчила убийце задачу.
Отвратительно просто. Если бы она сопротивлялась или не впустила ее в дом, назвала бы шлюхой за бегство от мужа, все было бы куда легче. Как с Матильдой Петит, заслужившей смерть своими делами в прошлом и вдобавок имевшей мерзкий характер. Слышать, как она падает с лестницы, было даже приятно: идеально подстроенный несчастный случай смывал недавний позор и грел самолюбие.
— В сливовое добавила "черные слезы", в яблочное — выжала сок из отравленного яблока. Запаха нет. Завтра вечером буду около пещеры Сибиллы, придется подождать, когда она выйдет. Андреас трактирщик, я знаю, как его найти. Кейлию тоже. Потом...потом поеду в Имперский город. Выслежу Маттиаса, и... — голос нервно дрогнул, — по обстоятельствам. Отравлю или застрелю из лука.
— Ему матушка ничего не передавала? — Лашанс смотрел прямо и спокойно, но что-то внутри дрогнуло в предчувствии, что разговор уходит в совершенно нежелательную для нее сторону.
— Я сказала, что еду в Лейавин, и она не стала просить заехать к нему. И...это все равно было бы не лучшим выходом. Я буду там нескоро, он может узнать о смерти матери раньше… — Терис осеклась, чувствуя, как тяжелеет взгляд убийцы, и сдвинулась к краю стола, когда он сел рядом.
— Давно должен был тебе сказать, что я слышал твой разговор с тем наемником, которого ты убила в руинах. Имя Маттиаса Дракониса там тоже звучало. — Ощущение, что
Спикер видит ее насквозь, не оставляло права на ложь. Опыт общения подсказывал, что из нее вытянут все, если будет необходимо, и все, что она может — не говорить всей правды.
— Мы с ним...виделись...
— И, судя по твоему выражению лица, он тебе рад не будет.
— Не очень. — Терис с трудом натянула маску спокойствия, пытаясь изобразить лишенное страха безразличие и, поймав тяжелый взгляд Спикера, торопливо продолжила. — Но я хорошо знаю его привычки. И знаю, где он живет. Смогу влезть в окно и отравить все, что можно, пока его нет дома. Я...раньше лазила в окна домов в Имперском городе, это не очень сложно. Тем более, я здесь многому научилась.
Спикер помолчал, и на обычно непроницаемом лице на мгновение отразилась внутренняя борьба, выдавшая явное нежелание оставлять ей этот контракт.
Может, так действительно было бы лучше, достанься он кому-то другому с самого начала. Если бы та же Бригит просилась к Перении ночевать и подливала ей яд, а потом говорила с ней весь вечер, это не касалось бы ее. Теперь же она просто обязана добраться до Маттиаса, и это сильнее старого страха, вдруг утратившего всякое значение.
— Я смогу, обещаю.
— Антоний вернулся с задания, зелья Дангора работают. — Интонации выдавали досаду: не то на ее настойчивость, не то на новичка. Чужака, которого пришлось вербовать от безысходности и который теперь все сильнее приживался на новом месте, где его не должно было быть. Лаборатория в убежище принадлежала Альге, а не безумному на вид босмеру с одним ухом. — Это неплохая замена магии разрушения. Можешь взять на случай необходимости. С меткостью у тебя все хорошо, с десяти шагов попадешь. Только будь осторожна рядом с деревянными домами, пожары нам не нужны.
— Вы...предлагаете мне сжигать жертв?
— А почему нет? Иногда приходится избавляться от трупов. Или клиент настаивает, что тело не должны опознать.
Терис не стала возражать. Душителю глупо рассуждать о том, что это слишком жестоко...для большинства жертв. Маттиас Драконис такого достоин и, будь у нее возможность, она опробует на нем достижения Дангора в области алхимии.
Не за сломанные ребра. Не за постоянные угрозы и намерение убить. За контракт, лежащий на столе, где имя его матери уже перечеркнуто расплывшейся черной линией.
— И не стоит так много думать о жертвах.
И снова никакой возможности оправдаться. Глупо и бессмысленно: она уже минуту сверлила взглядом контракт, выдавая мысли, не отпускавшие последние дни.
— Я знаю, что так нельзя. — Терис свернула пергамент и уткнулась взглядом в холодную каменную поверхность, испещренную следами алхимических опытов. — Но...я все сделала и буду дальше работать, как надо. Простите, если...
— Ничего страшного. — Отсутствие упрека в голосе граничило с пониманием. — Неприятные задания бывают у всех. Один раз нужно было отрубить спящей женщине голову. Все прошло удачно, но ее сын это видел. Ему было лет пять. Он прятался под столом, когда я пришел.