— Душитель… — Тилмо робко окликнул ее, и Терис перевела на него взгляд.
Молодой убийца дышал ровнее, хотя был по-прежнему бледен, и его руки тряслись, когда он снимал сумку, ремень которой обмотался вокруг его шеи и чудом не задушил, зацепившись за какой-нибудь сук в лесу.
— Я был в форте, когда они пришли… — Перемазанная копотью рука извлекла на свет запечатанные конверты и кошелек. — Это…контракты. И плата за Драконисов.
Терис кивнула, сквозь накатившее безразличие ощущая отголосок симпатии. Она недооценила его. Может быть, за время ее отсутствия Спикер разглядел в нем что-то стоящее и поэтому позволил прийти в форт — как оказалось, неслучайно, он спас хоть что-то из пожара.
— Простите, что не спас ничего ценного… — Убийца шмыгнул носом, нервно переминаясь с ноги на ногу. — Не было времени… Я просто подумал, что если они найдут контракты…
Терис оторвалась от написанных знакомых почерком строк, внезапно осознавая, насколько сильно она была не права насчет новичка. Он соображал куда лучше, чем можно было ожидать от человека, вступившего в Темное Братство лишь из страха перед явившимся к нему с предложением работы убийце. Найди легионеры контракты, жертвы стали бы приманкой для убийц в заранее подготовленной ловушке.
— Ты молодец. Все сделал, как надо. — Терис улыбнулась ему, пытаясь заглушить осознание новой потери. Нельзя оплакивать форт. Спикер далеко, он жив и — хотелось бы верить — в безопасности. И пока его нет, придется быть тем, кем он ее назначил. Душителем, его правой рукой. Попытаться сделать хоть часть того, что делала Очива, как-то поддержать Тилмо, найти остальных и новое сравнительно безопасное место…
Тилмо улыбнулся — нервно, все с тем же страхом в глазах, и взялся за поводья своей лошади.
— Мне…надо ехать. Найти остальных. В Чейдинхолле… — он нервно сглотнул, — обыски… Они не вернутся туда. Мы найдем вас, когда все затихнет…
Терис промолчала. Убежища тоже нет. Может быть, нет в живых и кого-то из новых убийц. Почти неважно. Куда больше волнует то, как ее найдут. Как она найдет Спикера. То, как он вернется на выгоревшие руины того, что было домом, а ее не будет рядом потому, что на всех адресованных ей контрактах стоит пометка «срочно».
— Да хранит вас Мать Ночи… — Неловко брошенное прощание, торопливый стук копыт лошади и шорох травы. Тилмо исчез в лесу, и Терис только обернулась, проводив его взглядом и не пытаясь остановить.
Он сделал все, что мог. Может быть, он даже не доедет до города, попадется легионерам и в лучшем случае его жизнь оборвется неподалеку от форта. Может, его и всех остальных, кто не успел бежать, возьмут в Чейдинхолле, и тогда их ждет пыточная. Дредас Рендар умрет молча, не проронив ни слова: такие как он, уносят тайны в могилу. Разве что умирая он рассмеется в лицо своим палачам, потешаясь над их бессилием. Увы, лишь в нем одном можно быть уверенным. Бригит и Антоний, оставшиеся по своей природе наемниками, заговорят сами.
Полукровка взвесила на ладони кошелек. Мертвые Драконисы стоили дорого, ей хватит на месяц безбедного существования с учетом непредвиденных расходов вроде покупки нового оружия и одежды. На таверны тоже хватит, только первое время лучше держаться в лесу, подальше от дорог и городов. И подальше от Чейдинхолла, если только приказ не обяжет выискивать там жертв.
Сургучная печать сломалась, взгляд пробежал по строкам. Скрупулезно описанный образ оживал, облекаясь плотью и вставая перед глазами, въедался в память, привыкшую дословно запоминать рецепты ядов и тексты контрактов.
«…настоящее имя неизвестно…служит Мораг Тонг. Владеет магией разрушения…очень опасен… не попадаться на глаза и не спрашивать о нем… Данмер средних лет. Шесть с половиной футов роста, рыжие волосы. Правая рука искалечена, не сгибаются три пальца».
Глава 72
Под ногами хрустели обломки костей и шуршали листы бумаги, которые Спикер уже перестал подбирать. Бесполезно. Обгоревшие и истоптанные, они не представляли никакой ценности, и не имело никакого значения, страницами какой книги они были. Исследования некромантов, исторические трактаты или любимая покойной Мэг данмерская поэзия — легионеры не разбирали и жгли все, стирая с лица земли убежище убийц.
На пути к лаборатории свет факела выхватил из темноты смятый ударами булавы доспех, похожий на панцирь грязекраба, оставленный владельцем. Судя по темневшей на полу луже крови на полу, легионер едва ли ушел живым. Скелеты держали оборону и успели захватить с собой как минимум троих: в зале среди обломков костей остался пробитый шлем с окровавленной щеткой гребня, шипы одной из ловушек сохранили присохшие ошметки плоти. Форт это не спасло и даже не приносило утешения — разум цеплялся за статистику как за временное спасение от самых черных мыслей.
Лаборатория встретила холодом и запахом гари. Разбитые колбы пустой скорлупой лежали у подножия каменных столов, на стенах застыли оставленные огнем черные полосы жирной копоти. Легионеры дотла сожгли кости и заспиртованные органы, и в груде черных углей виднелись обломки лавки, раньше заменявшей Терис кровать.
Ее убили, если застали в форте.
Спикер пытался не думать об этом с того момента, как переступил через порог форта. Пытался убедить себя, что кровь на полу принадлежит легионерам, и что полукровка смогла бы сбежать или спрятаться, едва услышав их шаги. Так получалось думать до тех пор, пока не начало тянуть гарью из каждого угла. Легионеры прошлись по всему форту, разгромив подчистую и не оставив ни единого закоулка целым. Легче было думать, что Терис вообще не появлялась здесь. Оставался только не менее неприятный вопрос о причине ее отсутствия и память о выворачивающем наизнанку чувстве, нахлынувшем два дня назад. Такое нельзя было спутать ни с чем. Смерть любого из Черной Руки сказывалась на всех.
Спикер поднял перекатившийся под ногой чудом уцелевший флакон "вина летаргии" и безотчетно убрал в карман.
— Без зелья Дангора не обошлось, как я вижу. — Драдас Рендар подошел неслышно, ступая между осколков чужой жизни с неожиданной для него тактичностью. Он встретил Спикера на дороге и коротко, не растрачиваясь на эмоции, сообщил последние вести. И потом, наверное, так же тихо, подобно тени, следовал за ним по коридорам, давая свыкнуться с изменившимся положением вещей.
— Где он сам?
— Пропал до того, как пришли с обыском. — Данмер оглядел черные стены, кривя тонкие губы в неприятной усмешке. — Оставил записку, что зелья украли. Но решил не рисковать...
Весть о бегстве алхимика не вызвала почти никаких эмоций. Все катилось к Дагону уже давно, и от новых убийц не приходилось ждать верности. Расходный материал, набранный на первое время, был не так глуп, чтобы не понять этого, и впоне ожидаемо спасал свою шкуру. Спикер прекрасно понимал Дангора. Босмер был неглуп и единственный из всех новичков без лишних вопросов понял, почему убежище, куда их привели, пустовало. Даже в том, как он брал в руки алхимические колбы и пробирки в лаборатории, было какое-то почти суеверное почтение, выказываемое им прежним хозяевам. И вряд ли он врал, оставляя записку. Давно преступившему закон алхимику не было смысла предавать тех, кто предоставил ему крышу над головой и возможность развивать свой непризнанный талант. Из убежища его изгнало не преступление, а чутье, безошибочно подсказавшее, что его словам не поверят, и он отправится вслед за теми, чье место унаследовал.