— Выходов много, — сказала она. — Судебные процессы, постановления, опека суда и все такое прочее. Но адвокаты делают все очень медленно и стоят дорого, а у меня нет денег. Есть адвокаты, которые работают на общественных началах, но они всегда заняты. В общем, все ужасно, невероятно запутано.
— Похоже на то, — проговорил Ричер.
— Но за год многое можно сделать, — сказала она. — Год — это куча времени, верно?
— И что?
— Я хочу, чтобы вы простили меня за то, что я зря потратила первые полтора года. Хочу, чтобы вы поняли, почему так произошло. Это так сложно, и я постоянно откладывала решение своих проблем. Я чувствовала себя в безопасности и говорила себе, что у меня еще полно времени. Вы же сами сказали, что двенадцать месяцев — это много. Значит, даже если я начну сейчас, меня можно простить, верно? Никто не скажет, что уже слишком поздно, правда?
Откуда-то из глубины приборной доски прозвучал деликатный сигнал, и тут же рядом со спидометром начал мигать оранжевый огонек в форме заправки.
— Бензин заканчивается, — сказала она.
— Впереди «Эксон», — сообщил ей Ричер. — Я видел рекламный щит. Примерно в пятнадцати милях.
— Мне нужен «Мобил», — ответила она. — В бардачке карточка «Мобила». Заплатить на «Эксоне» я не смогу.
— У вас даже на бензин нет денег?
— Ничего. Сейчас я заправляюсь по карточке свекрови. Она получит счет от «Мобила» только через месяц.
Продолжая держать руль одной рукой, Кармен нашла на заднем сиденье свою сумочку, вытащила ее и бросила на колени Ричера.
— Проверьте, — сказала она.
Он сидел не шевелясь и не дотрагиваясь до ее сумки.
— Я не могу рыться в женской сумочке, — проговорил он.
— Я хочу, чтобы вы это сделали, — сказала она. — Мне нужно, чтобы вы понимали.
Ричер собрался с духом, раскрыл сумочку, и его тут же окутал мягкий аромат духов и косметики. Внутри лежала щетка для волос с несколькими длинными черными волосинками, щипчики для ногтей и тонкий бумажник.
— Посмотрите внутрь, — сказала Кармен.
В отделении для денег лежала потрепанная купюра в один доллар. И все. Один-единственный доллар. Никаких кредитных карт. Водительские права, выданные в штате Техас, с фотографией, на которой у Кармен был испуганный вид, и в пластиковом окошке фотография маленькой девочки, пухленькой, с розовой гладкой кожей. Блестящие светлые волосы и яркие живые глаза. Сияющая улыбка, крошечные зубки.
— Элли, — сказала Кармен.
— Очень славная.
— Правда? Я тоже так думаю.
— Где вы провели прошлую ночь?
— В машине, — ответила она. — Номер в мотеле стоит сорок баксов.
— В том, где остановился я, чуть меньше двадцати, — сказал Ричер.
— Мне не по карману все, что стоит больше одного доллара, — пожала плечами Кармен. — Так что приходится ночевать в машине. Здесь довольно удобно. Потом я дожидаюсь, когда наступает время завтрака, и моюсь в туалете какой-нибудь закусочной, куда набивается много посетителей и где на меня никто не обращает внимания.
— А что вы едите?
— Я не ем.
Она сбросила скорость, видимо пытаясь сэкономить остатки бензина.
— Я заплачу, — сказал Ричер. — Вы же меня везете.
На правой обочине появился очередной щит, сообщавший о том, что в десяти милях находится заправка «Эксон».
— Хорошо, я позволю вам заплатить, но только потому, что хочу побыстрее добраться до Элли, — сказала Кармен.
Она снова прибавила газ, уверенная в том, что на десять миль ей бензина хватит. Ричер решил, что потребуется меньше галлона даже такому большому старому двигателю. Даже на такой скорости. Он откинулся на спинку и начал наблюдать за приближающимся горизонтом. И тут он неожиданно понял, что должен сделать.
— Остановите машину, — велел он.
— Зачем?
— Делайте, что я говорю, ладно?
Она удивленно посмотрела на него, но съехала на неровную обочину, остановившись так, что два колеса остались на дороге. Двигатель она выключать не стала, и кондиционер продолжал работать.
— А теперь подождем, — сказал Ричер.
Они подождали, пока мимо проедет грузовик, который она обогнала.
— Не двигайтесь, — приказал ей Ричер.
Он отстегнул свой ремень безопасности, прищурившись, оглядел себя и оторвал карман от своей рубашки. Дешевый материал, плохие швы — карман оторвался без особых усилий с его стороны.
— Что на вас надето? — спросил он.
— Что? Что вы делаете?
— Скажите мне, что на вас надето.
Она покраснела и принялась смущенно ерзать на месте.