Конь тяжело дышал, вскидывая мокрую от пота холку. Эрин, запустив пальцы в серую гриву, отвела жеребца на несколько шагов от котлована. После этого она кивнула Нейту.
Внезапно ее внимание отвлек крик, раздавшийся за ее плечом: какой-то маленький человек в балахоне стремительно несся к ним по песку. Этот человек – без сомнения, конюх, – запыхавшись, приблизился к ним, набросил поводок на шею коня и забормотал что-то непонятное, показывая рукой туда, где стоял приземлившийся вертолет. Эрин все поняла. Конь не любил вертолеты. Она и сама их не жаловала. Женщина потрепала его по холке, как бы прощаясь с ним. Конюх повел жеребца к стойлу.
Эмми и Джулия уже спустились в котлован и стояли возле Хайнриха. Джулия положила руку ему на лоб. Половина лица юноши была в крови. Джулия что-то тихонько говорила Хайнриху по-немецки, но он не отвечал. Эрин облегченно вздохнула: по крайней мере, раненый дышал.
Спустившись в котлован, Эрин встала рядом с девушками, осторожно отвела руку Джулии и ощупала его голову. Большая потеря крови, но череп, кажется, цел. Она оторвала кусок от своей банданы и приложила его к ране. Конечно, такой тампон был отнюдь не стерильным, но ничем другим она не располагала. Ее ладонь почувствовала теплую кровь.
Хайнрих застонал и приоткрыл свои серые глаза.
– Это жертвоприношение. На месте, где покоятся расколотые черепа.
Эрин в ответ чуть заметно улыбнулась. Уже два черепа раскололись в этот период ее выезда на раскопки…
– Как вы себя чувствуете? – спросила она.
Хайнрих что-то невнятно пробормотал по-немецки, с трудом шевеля побелевшими губами. Его глаза, не в силах смотреть на что-либо, закатились. Она должна показать его врачу.
– Доктор Грейнджер? – произнес за ее спиной голос с заметным израильским акцентом. – Прошу вас, немедленно встаньте.
Она положила дрожащую ладонь Джулии на самодельный тампон и с усилием выпрямилась, чуть расставив руки и помахивая ладонями в воздухе. По ее опыту, люди говорят таким тоном только в тех случаях, когда они вооружены. Эрин повернулась, но очень медленно. Кровь Хайнриха уже высохла на ее ладонях.
Солдаты. Много солдат. Они полукругом стояли вокруг котлована, одетые в форму под цвет песка пустыни, с пистолетами на поясе и с автоматами на плечах. Всего их было восемь, и все были в состоянии боевой готовности. На головах у всех серые береты, и только на одном берет был зеленый – он, по всей вероятности, командир этой группы. Оружие было направлено на нее.
Так сразу?
Она опустила руки.
– Доктор Грейнджер. – Сейчас это звучало не как вопрос, а как призыв. Он говорил с ней таким тоном, как будто вообще никогда не задавал вопросов.
– Что вам здесь надо? – спросила она, стараясь, несмотря на страх, говорить спокойно и с достоинством. – Наши разрешительные документы в порядке.
Он изучающе разглядывал ее своими черными, как маслины, глазами.
– Вы должны лететь с нами, доктор Грейнджер.
В первую очередь она должна была позаботиться о Хайнрихе.
– Я занята. Мой студент ранен и…
– Я лейтенант Перельман. Из АМАНа. У меня приказ доставить вас.
Словно подчеркивая значимость его слов, солдаты чуть выше, не больше чем на четверть дюйма, приподняли свои автоматы.
АМАН – разведывательная служба израильской армии, и встреча с ней не предвещала ничего хорошего. В груди у Эрин все кипело от злости. Они заявились сюда, чтобы забрать ее с собой, их вертолет напугал лошадь, которая травмировала Хайнриха… Эрин старалась говорить спокойно и не выдавать голосом своих эмоций:
– Доставить меня куда?
– Об этом я не уполномочен говорить вам.
По поведению лейтенанта было ясно, что он не отступит от сказанного, но применять строгие меры также не входит в его намерения. Впрочем, вряд ли ей удалось бы воспользоваться последним.
– Ваш вертолет напугал лошадь, и она травмировала моего студента, – сказала она, уперев в бока сжатые в кулаки руки. – Причем серьезно.
Лейтенант посмотрел на Хайнриха, затем чуть заметным кивком подал знак одному из солдат. Тот, вытащив санпакет, спустился в котлован. По всей вероятности, медик. Ну, это уже что-то. Эрин разжала кулаки и провела ладонями, выпачканными кровью, по своим джинсам.
– Я хочу, чтобы вы доставили его по воздуху в больницу, – сказала она. – А потом, возможно, мы сможем поговорить о прочих вещах.
Лейтенант посмотрел на сидевшего в котловане медика. Тот кивнул, его лицо выглядело встревоженным. По всей видимости, ничего хорошего.
– Хорошо, – сказал Перельман.
Он сделал жест рукой, на который его солдаты мгновенно отреагировали. Двое помогли поднять Хайнриха из котлована; двое других принесли носилки. Уложив на них раненого, они понесли его к вертолету. Джулия поспешила за ними, прижимаясь к боку лежащего на них Хайнриха.