— А есть конкретные данные? Они пешком или на машине?
— Не-а, разведка умалчивает, — она достает пирожок, придирчиво его рассматривает и смачно кусает. — Как говорится, совсем скоро, вот-вот. А на самом деле можно и день ждать.
Я, конечно, огорчаюсь, но виду не подаю. Работа, есть работа.
— А чего Натаныч?
— О-о-о! Когда привезли твоего медведя, он рвал и метал. Ты ж покромсала его, что мать родная не узнала бы. Грудь просто в мясо. Но, — она таинственно понижает голос, — при всем при этом, тебя вовремя остановили и теперь Мишка — так назвал его Натаныч, — лежит привязанный и очень даже живой в морге. По этому поводу освободили другие столы, чтобы зверь не рехнулся от такого соседства.
— Ну дела, — тяну я. — Надо сходить, глянуть хоть на него, заодно поделиться информацией. Мне показалось, что он сохранил остатки мозгов. Бился он вполне себе разумно.
Кира удивленно приподнимает брови.
— Разумно? Тогда почему на тебе только одна рана?
— Не одна! А четыре! — отдергиваю футболку и показываю ей следы когтей.
— Ну ничего себе!
От нее прилетает волна сочувствия.
— Да ладно, Док сказал, что после свежей крови они могут исчезнуть вовсе.
— Это хорошо. Ты главное не влипай больше. Яр нам всем головы открутит, не глядя на то, что мы тут замечательные.
— Док не говорил, когда меня отпустят?
— Говорил. Как только сможешь стоять на ногах — можешь катиться на все четыре стороны.
— Отлично!
Я откидываю одеяло и сползаю с узкой койки. Коленки не дрожат, сознание ясное, руки не трясутся.
— Куда пойдем? — подмигивает мне Кира.
— А куда можно или нужно? По глазам вижу, что у тебя есть план.
— В связи с тем, что наш глубокоуважаемый начальник скоро почтит нас своим присутствием, предлагаю прошвырнуться по магазинам!
— Да мы же в прошлый раз столько всего приволокли! Куда еще-то?
— Ну, с тех пор ты испортила уже десяток футболок и пару джинсов. А на календаре почти июнь и нужно найти что-то соответствующее времени года.
— Гавайскую рубашку?
В меня летит смятый пакет. Я хохочу и киваю. Шопинг, так шопинг.
***
Сегодня нас сопровождает Виктор и еще один незнакомый мне вампир. Зовут его Стас и это очень крепкий мужчина, можно сказать — в полном расцвете лет. Судя по кривому носу и накаченным мышцам — боксер или борец. Он всеми силами делает вид, что совершенно не расстроен тем, что его вытащили охранять двух девиц во время прогулки по магазинам.
Отмахиваюсь от этого эмоций и стараюсь всецело погрузиться в процесс. Кира в первую очередь тащит в отдел белья. У меня от выбора глаза разбегаются! Я себе такое никогда не могла позволить! Да и в наш крохотный городишко такое не привезли бы.
Тонкое кружево, стразы, цепочки — у меня рябит в глазах. Перебираю коробку за коробкой и каждый раз перехватывает дыхание от красоты. И главное, на ценник смотреть не нужно!
Естественно, я перемерила все! Но выбор остановила на достаточно скромном черном комплекте, который максимально скрывал мои шрамы, но открывал там, где нужно. Кира придирчиво оглядела меня со всех сторон и одобрила его. К слову, она-то откопала себе что-то совсем неприличное — одни веревочки и крошечные тканевые вставки. Даже толком ничего не прикрывает.
Я уговорила ее надеть забавную пижаму с котиками — короткие шорты и узкий топ. Кира закатывает глаза, смеется и показывает язык.
Пока она скрывается за шторкой примерочной, до меня долетает чья-то эмоция. Я даже не сразу обратила на нее внимание — мы оставили наших охранников прогуливаться по этажу. От них я периодически чувствую только скучающий интерес со вспышками плотского желания.
Замираю с очередной коробкой в руках и концентрируясь на ощущениях.
— Кира, — тихо говорю я, — мы не одни.
— Конечно! Мальчики небось подглядывают.
— Это не они.
Мне вдруг становится так неудобно в роскошном белье, что начинает чесаться кожа на боку.
Кира высовывает нос:
— Как это не они?
— А вот так. Ты там одета?
Торопливый шелест ткани и она встает рядом.
— И где охрана, когда она так нужна? — шепчет Кира.
Раздраженно дергаю плечом.
Неизвестная мне личность приближается. Разглядываю пыльную витрину, слежу за искрами чужака и одновременно ищу Стаса и Виктора. Но первый уже метрах в десяти, а вторые за чертой моего восприятия.
Медленно текут мгновения. Мы бесшумно смещаемся к выходу и замираем, прикрытые вешалкой.
И тут он появляется. На стекло падает размытая тень. Злость и голод странным узлом смешались в его эмоциях. Он должен был заметить нас — вампирскому зрению куча тряпок не преграда.